Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон
Шрифт:
Однако настал момент, когда даже пение перестало помогать. Нэд пришел к выводу, что ребенок просто-напросто опять голоден. И, надо заметить, не он один. Репортер и сам бы не отказался сейчас от манной каши или хотя бы отбивной.
К счастью, услышав плачь младенца, в комнату подоспела Ассаи - словно прочитав мысли обоих, девушка несла пару подносов, набитых едой.
Я подумала, может, вы проголодались, - улыбнулась брюнетка, расставляя яства на столике.
Спасибо, - кивнул журналист, схватив яблоко. Затем помедлил,
Тенак вышел из своей хижины и огляделся. Не заметив того, кого ожидал заметить, он издал легкий вздох облегчения, затем посмотрел на стайку женщин. Те как раз завершали свою миссию, разливая пищу в подобия тарелок. Одна из особ привлекла его особое внимание. Та самая, что общалась с чужачками чуть ранее.
Она тоже приметила его взгляд на себе и как-то смутилась. Затем вдруг поднялась и засобиралась, словно вспомнив о неотложном деле, да таком, что позабыла о своей порции, не заметив даже, как несчастная чеплашка перевернулась, и содержимое вывалилось наземь.
Тенак не намерен был так рано ее отпускать - он преградил женщине путь, скрестив руки на груди.
Ну и где он? Где Туми?
Не видела его с утра, - быстро отвечала женщина, нервно поправляя прическу.
– Ушел на охоту и еще не возвращался.
Словно в подтверждение правоты женщины из дома Ламиту выскочил как ошпаренный паренек, подгоняемый заботливой кочергой Тамалу.
Вот тебе, поганец! И чтобы духу твоего тут больше не было!!
Тенак скорчил гневную и крайне недовольную гримасу и, не удостоив парня даже взглядом, в три счета догнал жену, вместе с ней вернулся в дом и с треском захлопнул за собой дверь. Стены помещения дрогнули от переизбытка чувств хозяина.
Я тебе что говорила?! Ты что, смерти моей хочешь?!
– разгневанная мать дала нерадивому пареньку подзатыльник, запихивая его в свою хижину.
Сдается мне, Ламиту где-то поблизости, - шепнула довольная арбалетчица из укрытия.
Подруги засели в кустарнике напротив жилища, здраво рассудив, что это лучший способ выведать истину.
[Затемнение]
Не прошло и пяти минут, как Тамалу снова показалась из дома, воровато оглядываясь по сторонам.
Не заметив ничего, что спугнуло бы ее, она вернулась в комнатушку, и вышла снова, уже со свитой. Точнее, с мужем и со странной ношей.
Подмышкой Тенак нес непосильный груз - нечто барахтающееся, изворотливое, в сером мешке, более годном для хранения клубнеплодов.
Вся процессия в считанные минуты скрылась в пристроечке возле хижины, после чего родители появились вновь, крепко-накрепко затворив дверцу.
Видимо, барана перенесли, - хмыкнула арбалетчица.
Дикарка была не столь весела.
Ужасно! Они и правда держат дочь взаперти? Сколько же пришлось пережить несчастной девушке?!
Прямо
– Но мы же не допустим такой несправедливости?
Рокстон старался как можно меньше давить на Маргарит, щадил её. Боль в ноге стала терпимой, охотник уже мог идти, правда, не без помощи спутницы – приходилось опираться на наследницу.
Понадобилось полчаса, чтобы они миновали путь, который Челленджер преодолел за десять минут.
Только бы с ним всё было в порядке, - бормотал Рокстон, держа наготове ружьё и периодически вглядываясь в следы на земле.
Маргарит молчала, но в выражении её лица читалась целая буря эмоций. Брюнетка тоже неимоверно переживала за друга.
Наконец, пара вышла на прогалину.
Челленджер! – воскликнула Маргарит, и они с охотником ускорились до припрыжки.
Это было бы даже смешно, если б не обстоятельства.
Профессор был цел и невредим, сидел на земле. Он даже не обратил внимания на прибытие друзей. Рядом с учёным лежал тот самый монстр с окровавленной грудью. Существо громко и тяжело дышало, каждый вдох был длиннее и, несомненно, болезненнее предыдущего.
Джон и Маргарит замедлились.
Что произошло? – тихо спросила брюнетка.
Как Вы это сделали? – поразился лорд, глядя на разодранную грудь чудища.
Это не я, - мрачным, каким-то далёким-далёким голосом протянул Джордж, глотая слёзы. – Он сам… Чтоб не ранить меня… - Он дрожащей рукой погладил монстра по лбу, потом по боку морды (или всё-таки лица).
Берт лишь заурчал и прикрыл глаза. Любой профан понял бы, что ящер – не жилец.
Челленджер, он не выживет, сами знаете, - без лишних предисловий начал охотник. – Он лишь страдает зря.
Профессор вскинул на товарища гневный взор.
На что Вы намекаете?
Предлагаю избавить его от мучений.
То есть убить?! – Челленджер вскочил на ноги. – Никогда! Только попробуйте!
Джордж. – Маргарит мягко коснулась руки друга. – Ему больно. – А ей-то самой отчего так паршиво? Подумаешь, умирает какой-то монстр. Ну и что, что он её знал. Ну и что, что называл тётей. Ну и что, что это был чудесный жизнерадостный ребёнок с задорными веснушками и доверчивым взглядом. Наследница всхлипнула.
Нет, - в отчаянии прошептал Челленджер и затряс головой. – Нет, я не могу.
Если хотите, я сделаю, - глухо предложил Рокстон.
Нет!
Джордж!..
Нет, я сказал.
Берт тяжело захрипел. Сколько же боли было в этом хрипе! У Челленджера сердце едва не разорвалось.
Профессор посмотрел на охотника. Ничего не сказал. Но Джон всё понял. Продолжая опираться на Маргарит, он достал револьвер.
Берт поглядел на дядю Джона спокойно, даже с благодарностью. Ну вот, скоро уже не будет больно. Только жалко оставлять папу.
Челленджер опустился на колени, склонился и поцеловал Берта в щёку.