Затмение луны

Ходжилл Пэт

– Марк? Он тут был?

В этот момент входная дверь распахнулась и в комнату ворвался золотой вихрь. Он сбил Джейм с ног, и они с Журом покатились по полу – барс рухнул на нее всем телом, хрюкая и мурлыча от несказанной радости встречи. Наконец она уселась и обняла котенка, а он, громогласно урча, облизывал щеки девушки.

– Руку отдал бы на отсечение – он по тебе соскучился, – раздался от двери голос Марка.

Джейм подпрыгнула и кинулась обнимать кендара. Марк тоже сжал ее, а потом одернулся. Его сдержанность удивила Джейм, но она постаралась не обращать внимания.

– Да где же вы двое были? – воскликнула она. – Я же обыскала все самые мерзкие углы!

– О, мы тоже побывали

в странных местах, но я лучше расскажу об этом позже. Мы только что ходили на разведку к храму. Стены его начинают распадаться, разрушения множатся. Полагаю, милорд и леди, что надо уходить.

Леди. Слово обдало Джейм леденящим холодом.

– Серод разыскал тебя, – оглушенно произнесла она, – и рассказал, кто я.

Марк серьезно посмотрел на девушку:

– Да… миледи.

В это время Одалиан начал смеяться. Это был жуткий визг на грани истерики.

– Не надо! – заголосила Лура. – Ох, пожалуйста, не надо, не надо!

Принц держался за свой палец и тянул его – и тот поддавался, делаясь длинным и тонким, как белый червь.

– Совсем как жеваная ириска! Совсем как… – И опять взрыв ужасающего хохота.

«О бог», – подумала Джейм. Она не поспела вовремя. Тени Дома успели проникнуть в его тело и душу. Принц стал перевратом.

Одалиан принялся биться на кровати, все больше и больше запутываясь в одеялах. Джейм кинулась на помощь Луре, старающейся удержать его, и юноша выдернул из-за ее голенища нож. В следующую секунду Марк оттолкнул обеих девушек и опустился на колени рядом с постелью, мягко, но очень крепко сжав запястье молодого человека.

– Вот так, парень, тихо, тихо…

Одалиан перестал бороться и уронил нож. Падая, тот слегка оцарапал его руку. Лицо принца побелело.

– Извини, – прошептал он. – Я никогда не был сильным.

Он содрогнулся и обмяк. Лура завыла:

– Он умер! Ох, я знаю, он умер!

– Скорее в обмороке. – Марк переложил Одалиана обратно на кровать. – Так ему полегче, бедному мальчику.

Но Лура оказалась права.

– Не понимаю. – Марк перестал пытаться нащупать пульс и, обескураженный, сел. – На своем веку я повидал немало умирающих, многие уходили весьма необычным образом, но такого я еще никогда не видел. Я возложил бы вину на этот нож, но он же едва коснулся его.

Джейм подобрала белый клинок, уставилась на него и начала ругаться, тихо, неистово. Всю жизнь она знала о существовании трех могущественных предметов, обладающих великой силой, утерянных после Падения Геридона. Одну из них – Книгу в Бледном Переплете – она вот уже два года таскает с собой. Хоть это-то должно было ее убедить, что и остальное – не выдумка. Но всего час назад она носила Плащ из Гадючьих Кож, Даритель Жизни, и ей ни разу даже в голову не пришло, что же такое у нее на плечах; а теперь она держит в руках Костяной Нож, Зуб Смерти, прародитель всех Белых Ножей – самоубийц Кенцирата, чье малейшее прикосновение смертельно. Его не было с ней тогда, когда она подошла к постели Мастера и отрезала ему руку. На этот раз Бренди решил не рисковать. На этот раз она могла бы забрать жизнь Геридона.

Пока все это проносилось в мозгу Джейм, Марк переводил потерянный взгляд с нее на Луру и обратно. Вот дочь Каинрона бьется в истерике, а вот сестра Верховного Лорда, бормочущая такие страшные, бранные слова, половина которых ему и самому неизвестна. Но он слышит и еще кое-что: треск, скрежет и грохот, становящиеся все ближе. И пол не перестает вибрировать под ногами.

Джейм услышала тоже – и прервала проклятия на полуслове:

– Ну, дружище, ты был прав – время уносить ноги.

– Минутку. – Кендар приподнял тело Одалиана

и обернул его расшитым золотом гобеленом. Потом вынул несколько горящих головней из камина и бросил их на кровать. Языки пламени тут же принялись лизать кружевную бахрому. – Теперь готово.

Наружный зал превратился в одну большую пещеру – дальние стены рухнули. Дворец разваливался на глазах. Энергия, вырвавшаяся из погибшего храма, волнами растекалась по дому, сметая все на своем пути. Волосы Джейм и шерсть Жура поднялись дыбом. Ей удалось предотвратить нечто подобное в храме их бога в Тай-Тестигоне, танцем направив безумствующую силу в новое русло, но здесь было уже слишком поздно. Оседали стены, ломались балки, меловая пыль ослепляла и душила. Марк шел впереди, неся Луру. Джейм вцепилась одной рукой в его куртку, а другой – в загривок Жура.

А вот и дверь – засов задвинут. Великан-кендар выбил ее плечом, и люди с барсом вывалились в теплую звездную ночь. Внизу раскинулся залитый огнями город Каркинор, а за ним – пустая сейчас полуночная равнина, на которой собиралась армия. И ни следа луны на небе – затмение началось.

За спиной застонал дворец. Глубокие щели прорезали камни, и стены, как во сне, стали медленно проседать вовнутрь. Островерхие башенки накренились и упали, в воздух взметнулись золотистые флаги. Здание корчилось, сгибалось, делаясь все ниже и ниже, утопая в себе самом, все внутреннее пространство заполнялось булыжниками. Грохот не прекращался, он был везде – в воздухе, в земле, ощущался каждой косточкой, – но и он в конце концов медленно, но безвозвратно умер.

Тишина.

А потом внизу, в городе, завыли собаки.

Глава 14

СОБИРАЮТСЯ СИЛЫ

Каскад: двадцать девятый день зимы

Каскад открылся перед Войском ранним утром двадцать девятого дня. Торисен осадил коня. Речная Дорога здесь резко уходила под уклон. Слева текла Серебряная, справа природа расположила большими уступами камни – Верхние Валы, прерывающие Большой Луг и врезающиеся в леса в двух милях позади. Горожане Каскада пасли тут обычно своих овец, но сейчас ни одна белая спина не бросалась в глаза – везде расстилалась лишь ровная зелень. По траве к Каскаду мчались тени заслоняющих солнце туч, а сам город возвышался на островах – Серебряная река сливалась здесь с Медлительной. Великий Каскад, ближайший остров, тянул к небу каменные шпили – то белые, то серые, смотря как упадет переменчивый свет. Напротив него возвышался другой, куда больший город, пестрящий сейчас палатками.

– Значит, принц все-таки сделал это, – сказал Торисен Харну. – Велико ли его войско, как думаешь?

Харн, прищурив глаза, вгляделся в склон:

– Девять, а может, и десять тысяч. Неплохо, с учетом того, что в Каркинароте нет регулярной армии. Посмотрим, сколько их останется, когда дела пойдут повеселее. Дилетанты. Хе.

Они ехали впереди, Войско тянулось следом. Тут река резко уходила на восток и возвращалась только через милю, опять присоединяясь к дороге. Ниже по течению, где Серебряная сужалась, ожидало множество переправ, соединяющих берег канатами и огромными лебедками. Там же стояли и лошади-битюги в полной упряжи, отмахивающиеся хвостами от мух, – они приводили лебедки в движение. Каскад извлекал любую, даже малейшую выгоду для себя из перевозки товаров по Медлительной из Каркинора, направлялись ли они на юг или север по Речной Дороге. Вскоре паромщики будут по уши заняты – шутка ли, перевезти целую армию на запад, к полю боя, – и уж несомненно, они за день заработают столько, сколько и за полгода не приходилось. Война весьма оживила деловую жизнь Каскада.