Затворник
Шрифт:
– Жаль, что выходить утром надо.
– сказал Хвостворту - Вот после огненной ночи бы - там и биться, и умирать не так обидно. В такую ночь все девки наши были бы...
– Думаешь, не вернемся до огненной ночи?
– спросил Пила
– Ты что! В тайный поход, бывает, уходят не на один месяц! Да ты, я смотрю, сам не знаешь, на что согласился! Ты ведь и в седле-то сидеть толком не умеешь!
– До сюда доехал как-то.
– сказал Пила.
– То обычная дорога, а то - война! Тут надо разницу понимать! А что это ты сам вдруг встревожился
– спросил он брата.
– Спи давай.
– ответил Пила.
– Спать погодите.
– сказал Рассветник - Еще дело нужно сделать. Коршун - ты сходи за князем, а мы пока тут все приготовим!
Коршун вышел из комнаты.
– Что это?
– спросил Хвост - Что за дело еще?
– Что будем делать?
– спросил Пила Рассветника.
– Еще один обряд.
– ответил витязь - Нам четверым, и князю, да и тебе тоже, горный герой, раз уж ты с нами - кивнул он Хвосту - нам нельзя показываться злыдням даже в городе. Мы для их глаз должны исчезнуть так, будто нас и не было никогда, ни на Струге, ни в поле, ни на этом свете, ни на том. Поэтому мы и кукол себе не делали. Хорошо было бы снова на кровь сделать заклятие, надежнее, чем оно, для отвода глаз не бывает, но нужной крови нет. А главное - чужую кровь, даст Небо, скоро придется пролить, тогда заклятию на кровь конец. Надо по-другому...
Клинок тем временем достал, из мешка под лавкой, десятка два толстых свечей, расставил их на столе и зажег. Потом вытащил из того же мешка широкое белое полотнище.
– Помоги, Пила.
– только и сказал он.
Вдвоем с Пилой они растянули полотно на стене, и закрепили на несколько спиц, вдавленных между бревен.
Вскоре вернулся Коршун, и с ним Смирнонрав - снова ничем не примечательный на вид. Не сидящий во главе пира, и не окруженный княжескими почестями, он сошел бы за младшего боярина из какого-нибудь дальнего захолустья, а то и за вольного человека.
Какие церемонии полагаются в таких обстоятельствах, Пила не знал, но с лавки на всякий случай встал.
– Все готово?
– спросил князь.
– Готово, государь!
– сказал Клинок, проведя рукой по полотну - Вот здесь будут наши тени.
– Давайте без чинов, друзья.
– сказал Смирнонрав - Все-таки не первый день друг друга знаем. Будем начинать?
– Да. Становись ты первым тогда.
– ответил ему Рассвтеник.
Князь подошел к полотнищу, и встал так, чтобы его тень на ткани была четкой и ровной.
Рассветник достал вытащил из-под лавки горшок с краской и толстую кисть. Он встал у стены и как сумел аккуратно обвел тень Смирнонрава черным на белом холсте.
– Ты здесь, а твоя тень на той стороне.
– сказал он - Коршун, давай ты следующий!
Князь отошел в сторону, Коршун встал к полотну, почти на его место, и скоро рядом с контуром Смирнонрава на ткани появился второй -покороче и пошире.
– Ты здесь, а твоя тень на той стороне.
– повторил Рассвтеник - Клинок!
Рассветник по очереди нарисовал на полотнище пять неровных грубых силуэтов. Сам встал шестым,
– Ты здесь, а твоя тень на той стороне!
– повторил он слова названного брата.
– Пойдемте теперь.
– сказал Рассветник.
Рассветник снял полотно со стены и смотав в сверток, понес на улицу. Остальные последовали за ним.
Посреди княжеского двора горел ночной костер. Отроки, сидевшие рядом, поднялись, увидев князя.
– Светлый князь...
– как будто собрался один сделать доклад.
– Все в порядке.
– сказал Смирнонрав - Отойдите от костра на минуту.
Все шестеро окружив костер, придвинулись к нему поближе, и Рассветник, распахнув полотно с шестью фигурами, опустил его пластом на кострище, на самый огонь. Ткань мигом потемнела, черные фигуры на ней исчезли. Пламя рванулось вверх сквозь растекающиеся в стороны прорехи.
– Мы здесь, а тени наши на той стороне.
– сказал Рассветник - Кто на этой стороне, на кого белый свет падает, того колдовской глаз не видит. Враг колдовским глазом видит наши тени, а их пожрал огонь! Пусть враг их ищет на темной стороне, а мы будем под белым светом ходить.
– Ну все теперь.
– добавил он - Можно спать ложиться.
Вот это было в самый раз. Пила с утренней зари глаз не сомкнул.
4.3 ВОЛЧИХИН ХУТОР
Полк вышел в поход без приличных такому делу проводов, без собрания народа, напутствий, музыки и бросания цветов под копыта коней. Обошлись даже без обязательного жертоприношения перед лицом всего войска. Но посреди княжеского двора все же сложили на заре большой костер, и бросили в него заколотого жеребенка. По всему Стругу встал запах жженого мяса, и Пиле вспомнился вчерашний разговор с его новой знакомой. Но самой Лиски при прощании с дружиной не было. Впрочем, не было почти никого - Стройна, Волкодав, и несколько больших бояр, вот и все.
Князь с воеводами договорились устроить сбор за городом, в роще на восходной стороне, примерно за три поприща от городской стены. Из Каяло-Брежицка решили выходить порознь и через разные ворота, чтобы по возможности скрыть точное число воинов от соглядатаев кагана, будь такие в городе. К этой же роще сгоняли табунами и делили между отрядами запасных лошадей.
К рассвету все были в сборе. Последним явились полсотни миротворских бояр во главе с братом Морехода, Быстрым - тучным дяденькой с длинными волосами, окружавшими блестящую плешь. Длинные усы боярина свисали из-под носа, по размеру и по очертаниям похожим на баклажан.
К вечеру надлежало быть от города как можно дальше. Но все же, несмотря на спешку, Смирнонрав и Месяц решили провести последний смотр. Сочли, все ли люди явились налицо, всем ли достались сколько нужно лошадей и припасов, и кто как вооружился.
Обходя ряды воинов, Месяц остановился возле Хвоста. Поглядел на его нездешнюю чудную одежду, на его оружие - кол в руке и колотушку за поясом.
– Это ты, что ли, вчера вечером переплясывался со стружской девкой?
– спросил он строго.