Затворник
Шрифт:
Чем выше поднимался отряд, тем чаще Хвост видел людей. На реке кто-то бил рыбу, а кто-то набирал воду в огромную бочку на колесной повозке. Женщины полоскали белье. Купались дети. Работали на полях - с одной стороны от дороги могли сеять, а с другой в то время могли жать. Проезжали телеги, груженные сеном, дровами, или мешками с картошкой. Двое пастухов прогнали стадо овец. Скотину было видно на пастбищах - и белые отары, и трехцветные пятна коровьих стад. Несколько раз путники миновали селения, деревушки в десять-двадцать дворов. Хвост не мог даже понять, из чего сделаны домики, так густо
И сколько бы людей не встречалось, все были приветливы, улыбались, здоровались и махали руками. Словно видели старых знакомых. Да так, наверное, оно и было - отряд Сотьера приходил в Бабье Царство уже не в первый раз.
Такова была эта страна. Созданная то ли стихией, то ли колдовством, а скорее всего - и тем и другим. Земля вечного лета и изобилия, неведомой силой хранимая между заледенелыми горными перевалами с одной стороны, и безлюдным, бесплодным болотным краем - с другой.
Удивительнее же всего Хвосту были те самые ключи. Они попадались тут и там, то по одному, то целыми гроздьями, повсюду испуская в небо облака белого пара. От одних источников пар едва струился тонкой дымкой, от других - валил столбом. Самые горячие источники непрерывно клокотали, и выбрасывали струи кипящей воды вверх на три обхвата, так что дух захватывало!
Хвостворту не мог налюбоваться и надивиться. "Небо! Дома расскажу - никто не поверит!" - только и мог он подумать.
Пройдя с десять поприщ, матьянторцы остановились на привал у большого поселка. Здесь, как и при входе в долину, их уже ждал прием - так же одетые селяне во главе со старостой, огромный котел кипящего супа из рыбы и сливок, хлеб с маслом, сметана... Да что там еще перечислять!
Уже начинало смеркаться, когда у дороги на пути отряда показалось селение. На этот раз - немалое, целая слобода, примерно в двести дворов. Путников на дороге заметили издалека, и у окраины села стала собираться пестрая толпа людей. Молодых - больше чем старых, а девушек, кажется - больше, чем юношей. Или это Хвосту так показалось?
Когда подошли совсем близко, то Хвост обратил внимание на стоявшую во главе сельчан женщину, с виду лет сорока пяти или чуть больше. Она была высокой, выше со стоящих кругом мужчин, и плотной - но, конечно, не такой, как Кувалда. Женщина была в белом платье до пят, с воротом и пояском, расшитыми голубым узором. Золотистые длинные волосы стягивал обруч-венок из широких деревянных пластинок. Женщина стояла впереди, и как будто на некотором отдалении от остальных. Спина ее держалась прямо, широкие плечи были расправлены в стороны, а взгляд и выражение лица - величавы. Если кто здесь и походил на царицу и владычицу края, то только она. Но Кувалда говорила, что сестра ее очень красивая. А женщина, стоявшая на дороге перед матьянторцами, была лицом приятна, но красавицей Хвост ее не назвал бы, к тому же и в летах.
"Может, Кувалда имела в виду, что ее сестра в сравнении с ней самой, с Кувалдой - красавица?
– подумал дубравец - Ну что ж, тогда верно!"
Сотьер встал напротив Царицы, и опустился перед ней на одно колено.
– Здравствуй, светлая госпожа царица!
– сказал он.
– Благодарю от нас всех за спасение и за теплую
– Встань, ты же не слуга, и не ответ здесь держишь! Вы гости!
– ответила она, и Сотьер поднялся на ноги.
– Если я могу заколдованных вернуть, вылечить раненных, и спасти добрых людей от турьянцев, то другой благодарности мне не нужно. Знаю, все про ваш поход - и как вы бились, и кого встретили. Знаю, что моим приемом остались довольны.
– Как не быть довольными!
– усмехнулся Сотьер.
– Отдыхайте у нас, сколько вам нужно - говорила царица, обращаясь ко всем - Ешьте с нами за одним столом. Ходите по всем дорогам и тропам. Река, лес, и ключи - ничего для вас не запретно! Может быть, что-то нужно еще?
"Да пожалуй, нужно!" - приметил просебя Хвостворту. Он дивился тому, как много молодых хорошеньких сельчанок толпилось позади царицы - целые стайки - шептались меж собой, алели румяными щечками, улыбались и сверкая глазами, посматривали украдкой на пришлых людей.
"Вот на эту тропу я бы свернул побродить!
– думал Хвост, радуясь, что синяк под его глазом по дороге успел сойти - Здесь-то ягодки почище, чем растут в лесу! Куда тут тебе, господин Колах, с твоей бледной поганкой! Дарю ее тебе, черт с вами обоими!"
Стотьер еще раз поблагодарил владычицу, и сказал, что кроме ее милости желать гостям нечего.
– Добро!
– сказала Царица, и показала рукой на просторное пустое место слева от дороги - Здесь разбивайте лагерь, идите мыться с дороги, а после ждем вас всех на ужин.
Сотьер поклонился, велел своим людям располагаться на ночлег, и сам пошел, куда указала хозяйка. Царица, развернувшись, зашагала в селение.
И тут из толпы селян, до сих пор почти скрытая за спиной властной женщины, выбежала девушка, в почти таком же белом платье, такая же золотоволосая, но ниже ростом, чем Царица, и тонкая, как веточка. Неловкими шажками она подбежала к Кувалде, накинулась на нее и обняла - рук едва хватило, чтобы обхватить огромную фигуру!
– Здравствуй, сестренка!
– воскликнула она, смеясь.
– Здравствуй, моя милая!
– захохотала в ответ и Кувалда. И нежно, аккуратно, словно боясь нечаянно сломать, обняла изящную девушку своими огромными руками.
Хвост снова удивился, хотя, кажется, уже ничему здесь удивляться не приходилось!
"Кто здесь Царица, а кто кувалдина сестра?" - подумал он.
Названные сестры расцеловались, и девушка, чуть отодвинувшись и держа Кормахэ за руки, заговорила:
– Ну как ты, что ты, рассказывай! Как я боялась за вас всех, ты бы знала! Я думала, у меня сердце выпрыгнет, когда это все видела!
– Да ничего, милая!
– ответила Кормахэ - Все утряслось, слава Небу и вам с госпожой!
Они обнялись, и болтая на ходу, пошли куда-то в сторону: Одна огромная, грязно-серая, в оружии с ног до головы, другая - ей по плечо, изящная, легкая, вся белая, и такая чистая, словно светилась изнутри. Хвост изумленно моргал глазами им вслед.
– Эй, стреженец!
– одернул его краснолицый бенах-весельчак - Смотри, глаза проглядишь! Пойдем-ка, барахло сбросим - да булькаться в тепленьком! Спеши, пока воду не замутили!