Заварушка на Фраксилии
Шрифт:
Но почему? — пронеслось у меня в голове. Ведь здесь так безопасно! Но Мела была уже у выхода из зала, а мне вовсе не улыбалось оставаться здесь одному.
Потрясенный отчаянностью положения и глубиной психологического кризиса, я собрал остатки сил и заковылял следом за своей решительной напарницей. К сожалению, то, что Мела назвала безумной войной в Святилище, не было сосредоточено в одном месте. Все разбежались по дворцу — кто искал фетам, как Деготь и Десятищуп, кто — царебога (треффы), кто — любых посторонних (убивоиды), а кто просто где бы с кем подраться (дегтярники и пираты). Я в тот момент был уверен, что гангстеры все еще штурмуют главный вход, и от души понадеялся, что они и противостоящие им убивоиды будут доблестно сражаться до последнего
Надежды мои, как всегда, не оправдались.
Первыми попавшимися нам навстречу вестниками войны без правил были двое треффов, вылетевшие из-за угла коридора, куда мы только что вбежали: упитанный паренек с ржавым ружьем-парализатором, с виду вполне решительный и боевой, и высокая девица с окровавленной одной рукой и длинным ножом в другой, еще более решительная и боевая. Заметив нас, мальчишка испуганно остановился и выпалил из парализатора в Мелу, бежавшую впереди. Мела успела среагировать и ловко нырнула вперед, заряд пронесся мимо и угодил в стену. Мела, как настоящая акробатка, завершила прыжок переворотом через плечо, мягко поднялась на ноги и, с потрясающей точностью выбив из рук толстенького треффа парализующее ружье, ударила парня ногой в пах. Мальчишка согнулся пополам и взвыл. Мела сбила с ног девушку и, подхватив ружье, побежала дальше, по-прежнему легко и грациозно, даже не взглянув на поверженных юнцов. Я последовал за ней, рассмотрев по пути скорчившегося на полу паренька, покрасневшего от боли.
— Вы все равно бежали не в ту сторону, — любезно заметил я и кинулся догонять Мелу.
Добравшись до конца коридора, я увидел, что Мела, прижавшись к стене, засела на корточках у дверного проема и делает мне какие-то знаки.
— Убивоиды, — прошептала она, кивая в сторону следующего зала.
Мне совсем не хотелось останавливаться. Мой инстинкт самосохранения уже полностью утвердился в мысли о том, что спасение — снаружи и что чем быстрее я отсюда выберусь, тем лучше. Сбавлять скорость, прятаться, медлить и сомневаться означало пробыть в полном опасностей Святилище несколько лишних минут. Тем не менее я понимал, что не в моих интересах сейчас появляться перед убивоидами, которые с недавних пор без предупреждения открывают огонь по незнакомцам. Вне себя от безвыходности ситуации, я принялся лихорадочно озираться, тщетно ища новый путь к бегству.
В ту же секунду за поворотом раздался грохот разрывов и треск бластерного огня. Мела отпрянула от дверного проема. Я бросился на пол и прикрыл голову руками. Треск и грохот за стеной почти сразу стихли, и я осторожно поднял голову и осмотрелся. Мела уже снова сидела на корточках возле угла и осторожно заглядывала в зал.
— Семья прорвалась, — лаконично прокомментировала она. — Убивоиды попали под перекрестный огонь гангстеров и дегтярников. Пошли, путь свободен.
Я вскочил и следом за Мелой бросился в зал. Там все было перевернуто вверх дном, на полу между обломками многочисленных механизмов валялось два или три тела в черном и пара покрытых темным мехом негумов. Отшвырнув парализатор, Мела подхватила с пола два гангстерских бластера и один перебросила мне, после чего вновь устремилась вперед, к новым коридорам и новым залам.
Через несколько минут я почувствовал необычайный подъем. Лихорадка сотрясала мое тело, избыток адреналина словно обул меня в крылатые сандалии. Генератором этих эмоций, разумеется, была Мела. Подобно неуязвимым призракам мы неслись по лабиринту и почти не сбавили ход ни когда Мела обернулась, чтобы уложить из бластера двух дегтярников, которые с криками вывернули позади нас из-за какого-то угла, ни когда я одним выстрелом свалил с ног сцепившихся в рукопашной гангстера и убивоида, ни когда зал, куда мы ворвались, внезапно наводнили пираты. Двоих Мела уложила почти не целясь. Не останавливаясь, мы промчались через анфиладу залов, заполненных сражающимися, но никто не заметил нас, даже когда сначала Мела, потом я
Наше совместное бегство закончилось неожиданно: сгоряча влетев в очередной зал, оказавшийся чем-то вроде отведенных мне покоев, и увидев прижавшихся к стенам безоружных сервилоидов, мы повернули в поисках другого выхода и нашли его, но поздно. Из не замеченного нами прохода вдруг выскочил похожий на рептилию пират и швырнул в Мелу пригоршню чего-то напоминающего мелкие сверкающие искры. Мела беззвучно осела на пол.
Я машинально нажал на спуск бластера и проделал в пирате огромную дыру. Его лягушачье тело еще не коснулось пола, а я уже стоял на коленях перед бесчувственной Мелой и стаскивал с нее комбинезон. Брошенная в нее пригоршня искр, насколько мне было известно, не имела ничего общего с огнем. Это было отвратительное оружие — диггеры, крохотные метательные снаряды с острыми, как иглы, наконечниками и собственными источниками энергии. Они несли в себе парализующий яд. Попав в тело жертвы и парализовав ее, диггеры немедленно начинали вибрировать и углубляться в беспомощную плоть, добираясь до жизненно важных органов и разрушая их. Чтобы спасти потерявшую сознание Мелу от ужасной смерти, нужно было действовать молниеносно.
До сих пор я испытываю к себе уважение, когда вспоминаю, что в тот опаснейший час, раздевая Мелу, я думал только о спасении ее жизни. Раздев ее догола, я принялся обирать с нее диггеры. Это было все равно что пытаться выбрать колючки из бедолаги, угодившего в фритоканский ленточный кактус. Только в данном случае колючки быстро пробуравливали ходы в коже, стараясь спрятаться внутри тела. К тому времени, как я набрал одиннадцать стрелок, на гладкой коже Мелы уже не было видно ни одной из них. Осмотрев каждый сантиметр ее тела, я без сил опустился на пол, обливаясь потом, дрожа и уповая лишь на то, что успел собрать все диггеры и Мела останется жить.
Прошло несколько минут, потом еще, но Мела не приходила в себя. Она была еще жива — ее веки подрагивали, организм боролся с парализатором. Я вдруг понял, какой опасности подвергаюсь, стоя здесь на коленях. Время шло, Мела жила. Значит, внутри ее тела стрелок не было, иначе она уже была бы мертва. Я перевел дух и немного расслабился. Действие наркотика прекратится не скоро. Инстинкт самосохранения подсказал мне, что, пытаясь продолжить путь по бесконечным залам Святилища с Мелой на руках, я подвергну нас обоих большой опасности. Мела, конечно, девушка худенькая и миниатюрная, но не настолько.
Как любила повторять Мела, нужно всегда и во всем оставаться профессионалом. Самым профессиональным в моем положении было развернуться и идти дальше одному, ничем не обремененному. Но я не мог бросить свою напарницу в таком состоянии. Это было бы трусостью. Поэтому я поднялся и приказал группе сервилоидов, забившихся в дальний угол, приблизиться.
Машины, хоть и напуганные, были исправны и послушались. Не смея поднять на меня глаз, сервилоиды подошли и окружили меня.
— Я оставляю эту женщину с вами, — сказал я. — Позаботьтесь за ней и защищайте. Скоро я за ней вернусь.
В ответ сервилоиды пробормотали что-то утвердительное и занялись Мелой. Оглянувшись в последний раз, я бессознательно сравнил гибкую грацию Мелы с дикарской, экзотической роскошью си`Вайры и заставил себя вернуться к более насущным проблемам. Я действительно собирался вернуться за Мелой — когда в Святилище утихнет стрельба и враждующие группировки закончат истреблять друг друга. В чем-то Меле даже повезло — она осталась под охраной сервилоидов, и ей теперь ничто не угрожало. А я должен был идти дальше — возможно, сражаясь — к единственному оставшемуся выходу из дворца и ожидающей меня за ним неизвестности.