Заварушка на Фраксилии
Шрифт:
Поостыв, я заметил среди свободно рассредоточенных внизу фигурок две особенные. Я ожидал увидеть в гареме рядом с царебогом его придворных, но, по-видимому, дорога в «Райский уголок» была им заказана. Возможно, они прятались от ужасов, творящихся по всему остальному Святилищу. Как бы то ни было, эти две фигуры, поочередно попавшиеся мне на глаза, привлекли мое внимание не потому, что были мне незнакомы — я не видел никого из придворных царебога — а, напротив, потому, что я хорошо их знал.
Одним был толстый коротыш, ползавший на четвереньках по склону холма. По радужным слоям кисейных
Вторая замеченная мной фигура заставила меня податься к самому краю балкона и чуть ли не перевеситься через перила. Это было одна из девушек в паланкине. Она лежала на боку, озираясь по сторонам, такая же округлая и аппетитная, как остальные. Но в отличие от прочих наложниц в ней чувствовалось какое-то напряжение, словно она отчаянно пыталась сжаться и скрыть свою наготу. В тот миг, когда я заметил на ее руках магнитные наручники, я рассмотрел наконец ее лицо — она повернулась ко мне в попытке уклониться от ленивых заигрываний царебога, который время от времени принимался щупать ее.
Закованной в наручники пленницей гарема царебога была Мела, моя напарница.
Я сразу понял, что произошло. Я оставил ее, раздетую и бесчувственную, на попечение сервилоидов, твердо усвоивших, что положено делать с незнакомыми раздетыми и бесчувственными девицами.
Они перенесли ее в гарем.
Прекрасно зная Мелу, я понимал, что наручники на нее надели неспроста — вероятно, она пыталась вырваться и убежать, а может, и нанести тяжкие телесные повреждения Его Божественности. Ей повезло, что она довольно привлекательна и царебог решил оставить ее для услад, вместо того чтобы убить на месте.
Тут мои размышления были прерваны повторно, на этот раз — появлением из ажурного входа (двери с грохотом вылетели, выбитые взрывом гранаты, и в гарем повалили клубы дыма) шайки всклокоченных дегтярников. По всему было видно, что они наткнулись на «Райский уголок» случайно и не ожидали увидеть ничего подобного. С разгону влетев внутрь, они опешили и изумленно остановились, озираясь.
Их потрясла не роскошь открывшихся им женских прелестей. Насколько я знаю, эти негумы не считают самок человека привлекательными, разве что, может быть, в качестве объектов грабежа. Скорее всего, их потряс и заворожил сам «Уголок».
Однако им не пришлось долго наслаждаться его созерцанием. Несколько прекрасных молодых наложниц со странно пустыми лицами, только что мило щебетавшие о пустяках (по крайней мере так мне казалось), вдруг повернулись к пришельцам, разом вскинули правые руки — и исторгли из выставленных вперед указательных пальцев мощные струи бластерного огня, в мгновение ока обратившего дегтярников в пепел.
Казалось, стены и потолок гарема обрушатся от хохота царебога.
— Нечему удивляться, моя милая, — пробасил он, обращаясь к потрясенной не
Царебог снова гулко захохотал, а особы, поначалу принятые мною на наложниц, возобновили тихую беседу.
У меня тряслись руки, и я обливался липким холодным потом. Я вспомнил, как всерьез обдумывал, не спуститься ли вниз и не отнять ли фетам у дряхлого старца… и, самой собой, спасти Мелу. Но теперь…
Я медленно попятился от перил, думая, что нужно быть настоящим извращенцем, чтобы загримировать убивоидов под голеньких наложниц, да еще придать им такие хрупкие и соблазнительные формы. Но, сказал я себе, меня это теперь не должно волновать. Сейчас, когда все вооруженные банды подошли к «Райскому уголку», пришло время убраться отсюда.
Я с сожалением оставлял в руках царебога фетам, к которому подобрался так близко, и терзался оттого, что вновь приходится бросать Мелу. Но я отлично видел, что здесь, под надежной охраной наложниц-убивоидов «Уголка», ее жизни не грозит опасность. Мела опять была в большей безопасности, чем я, которму предстояло вновь с головой окунуться в убийственный водоворот войны без правил!
И я попятился к двери — попятился, птому что был не в силах оторвать тоскующий взор от девичьих тел, даже от тел замаскированных убивоидов. Это было глубоко непрофессионально, и я прекрасно это понимал, но вряд ли на свете много мужчин, способных заставить себя поступить иначе.
Однако мои беды только начинались.
Я понял это, когда сильные руки точно клещами стиснули мои плечи и вздернули меня над полом. Я вскрикнул, обернулся и увидел двух высоких, прекрасно сложенных обнаженных женщин. Одна из них держала меня в объятиях. Но судя по их силе и пустым глазам, это не были женщины. Чтобы понять, кто они, не нужно было видеть черневшие в кончиках их указательных пальцев отверстия дул. Высматривая Мелу, я, видимо, слишком далеко высунулся из-за перил, и стражницы царебога заметили меня. И не думая вырываться — это было бесполезно, — я попытался вложить в свои слова хотя бы крупицу гнева.
— Не знаю, за кого вы меня приняли, — мой голос дрожал от притворной ярости, — но я Дел Карб, почетный гость его милости…
Не сказав ни слова в ответ, державший меня механизм теснее привлек меня к себе, и к моей спине прижалась восхитительная высокая грудь. Но я не успел насладиться этим положением — вторая механическая дама протянула указательные пальцы к моей шее и надавила.
Я погрузился в нахлынувшую на меня тьму.
В подобном способе лишения сознания есть одна хорошая сторона — очнувшись, вы не испытываете тех неприятных ощущений, какие мучают вас после приема наркотика или удара по голове. Плохо другое: продолжительное сдавливание шейных артерий может привести к повреждению головного мозга. Впрочем, как и наркотические препараты и удары по голове. Что касается меня, то, вынырнув на поверхность сознания, я обнаружил, что не утратил способность соображать.