Завещание Имама
Шрифт:
Осторожно кладу трубку и выглядываю из-за стола на окна. Двое типов отрываются от третьего и входят в здание. Они через вестибюль спешно бегут к лестнице. Как только они исчезли, я выпрямляюсь, руку с пистолетом прячу за спину и направляюсь на выход. Тип, стоящий у машины, обернулся на стук двери. Он не удивился, увидев меня.
– А где...?
Я вскидываю руку и два раза стреляю в него. Парень дергается и валится под колеса машины. Быстро заглядываю в салон иномарки. Никого. Подбегаю ко второй машине, тоже никого, но и ключей к ней
Георгий Иванович качает головой.
– Вот ведь как все обернулось. На четыре часа опередили, сволочи.
В это время раздался телефонный звонок. Георгий Иванович взял трубку.
– Здравствуйте, Юрий Семенович. Да, он здесь. Хорошо, передам, - он передает мне трубку, - это тебя.
– Александр Саидович, срочно уходите из этого дома. Если эти... вас найдут в нем, то уничтожат всю ни в чем не повинную семью.
– Разве они знают, куда я сбежал?
– Они не дураки. Среди ваших преследователей находятся ассы сыска. Я уверен, что они взяли из психдиспансера, где вы год отлеживались, московские адреса, всех кто там находился.
– Хорошо, куда мне теперь?
– Поезжайте к метро Кропоткинская, там на улице будет ждать вас та же самая машина, МО-2864. Немедленно уходите.
Связь прервалась. Я растерянно смотрю на хозяина дома.
– Ну что?
– спрашивает тот.
– Он требует, чтобы я срочно уходил от сюда. Вы извините, я пошел.
– Куда ты, скидывай пиджак, переодень штаны и рубашку. Да скорее.
Я одеваюсь, кажется в штаны и рубаху Павла, натягиваю все тот же пиджак убитого мной кавказца и еще шляпу, самого хозяина. Теперь прощаюсь с Георгий Ивановичем.
– До свидания, спасибо за помощь.
– Деньги у тебя есть?
– Деньги? Вот здесь в пиджаке во внутреннем кармане, лежит пачка. Пока хватит.
– Тогда, до свидания. Чтобы все у тебя обошлось...
Мы прощаемся и я выскакиваю из квартиры, спускаюсь на улицу и несусь к троллейбусной остановке.
Недалеко от метро стоит темно-синяя машина с нужным мне номером. Я стучу в дверцу. Окошко открывается и появляется хмурое лицо.
– Садись, - кивает вбок шофер, ничего больше не спрашивая.
Щелкает задняя дверца, я пролезаю внутрь машины.
– Как вас звать?
– спрашиваю затылок водителя.
– Федя.
– Все правильно.
Машина трогается.
Шофер неразговорчив. Мы выскочили на кольцевую дорогу Москвы и свернули на Минское шоссе.
– Долго ехать?
– задаю я вопрос.
– Долго. У вас должно быть оружие, отдайте его мне.
Я вытаскиваю пистолет с глушителем и протягиваю его ему.
– Возьмите.
Он перехватывает рукой за ствол и бросает
Опять тишина. Наступили сумерки, водитель включил фары. Я стал подремывать и... тут так качнуло, что я головой ударился о дверцу, боль сразу парализовала тело и кажется я опять провалился в прошлое.
.......................................................................
Боже мой, как мне больно. Все части тела ноют. Руки связаны веревкой. Несколько человек привезли меня на грузовике к мечети
– Чего с ним возимся?
– слышится голос одного из моих мучителей. Прикончили бы там во дворе и все...
– Нельзя, новый муфтий потребовал, чтобы привели этого гада к нему.
Они втаскивают меня в дворик мечети и бросают на плитки пола. Один ушел куда то вглубь здания, остальные стоят и ждут. Слышны шаркающие шаги К нам подходит группа людей.
– Покажите мне его, - слышится... знакомый голос.
Я поднимаю голову и..., да это же... мулла Фархас. Один глаз закрыт, второй сверлит меня взглядом.
– Мулла? Как вы здесь оказались?
– Узнал таки... Вот где мы встретились. Всех кто здесь есть, прошу удалиться, мне надо поговорить с этим человеком, - командным голосом говорит мулла.
Мои мучители и окружение Фархаса уходят, мы остались вдвоем.
– Не мулла я теперь, а муфтий, - продолжает Фархас.
– А тогда..., действительно приехал в Кабул со съезд служителей Пророка в Пакистане. Надо было решить вопрос об отношение мусульман, живущих в Советском Союзе, к войне. Я могу с гордостью сказать, что добился многого. Это по моей просьбе совет муфтий решил, что солдаты и офицеры верующие в Пророка и попавшие в плен к маджохедам не должны убиваться, а должны исправляться и, при помощи длительных молитв, становиться истинными правоверными...
– Значит, русских и другие национальности, нужно было убивать?
– Помолчи, ты грешен по уши и тебе ли заступаться за других.
– Зачем тогда вы мне говорите о прошлом? Оправдываетесь передо мной?
– Нет. Перед твоей смертью, я хочу поставить, как у русских говориться, точку над "и". Я тогда не струсил, хотя пытки это ужасно. Я даже не раскрыл, что знаю русский язык.
– Вы зато рассказали о служителях в Кабуле, они после вашего доноса исчезли...
Муфтии помолчал, потом вздохнув, сказал.
– Так было угодно Аллаху. Все равно, я не предатель... После плена долго искал моих мучителей. Тот капитан, что выжег мне глаз, был изрезан в Ростове на кусочки, а тот идиот прапорщик, сожран свиньями на своей свиноферме. Остался последний, ты...
– Я вас не пытал, даже выпустил на свободу...
– Знаю. В этих стенах я долго мучился, что с тобой делать. Но недавно здесь погиб старый муфтий, кажется по вашей вине. Говорят он дал добро на перевод сатанинской книги... Вот его место предложили мне. Значит это ты перевел Салмана Рушди, мне правильно доложили?