Завещание Мадонны
Шрифт:
– Приглашайте, – кивнул следователь и обратил взор на соседку в розовом.
Чтобы ничего не пропустить, я быстро набрала номер Аллы Иванихиной и попросила срочно приехать в квартиру ее дочери Риммы.
– Юля, что случилось? – выдохнула Алла.
– Алла, приезжайте поскорее, пожалуйста. Не телефонный разговор.
– Вы там, Юля?
– Да, я вас жду.
– Я слышу, что там еще какие-то люди. Юля, Римму посадят?!
– Нет.
– Точно не посадят?
– Точно не посадят, – со стопроцентной уверенностью ответила я. –
Соседка в розовом тем временем говорила на свою любимую тему – о мужиках.
– Это точно из-за Римминых хахалей.
– Вы с кем-то из них лично знакомы? – уточнил следователь.
– Ну кто же другую бабу со своими мужиками знакомит? – Соседка посмотрела на следователя как на полного идиота. – Уведут же сразу же!
Я сомневалась, что одни и те же мужчины реагировали на молоденькую Римму и на дебелую бабу, годящуюся ей в матери и явно злоупотребляющую спиртным. Если бы наоборот, то да. От соседки к Римме уйти могли, но не от Риммы к этой соседке!
– Вы кого-то из них опознать сможете? – немного изменил вопрос следователь.
– Немца смогу, – кивнула соседка. – Очень вежливый мужчина и по-русски хорошо говорит. Мы с ним в лифте ехали.
Я сделала стойку боевого пса, только не стала демонстрировать свой интерес представителям органов. Хотя, конечно, в деле мог быть совсем другой немец.
– Юлия Владиславовна, вы с какими-нибудь немцами знакомы? – тем не менее повернул ко мне голову следователь.
– Да я даже замужем успела побывать за немецким бароном [2] , – хмыкнула я. – Но его сейчас в Петербурге точно нет.
2
О немецком бароне Отто Дитрихе фон Винклер-Линзенхоффе рассказывается в романах «Принц с опасной родословной» и «Джентльмены неудачи». – Прим. автора.
– Ой! – Соседка положила руку на свою пышную грудь и захлопала глазами, глупо улыбаясь. Теперь ее взгляд был устремлен исключительно на меня. – Кому расскажу – не поверят!
– А вы не рассказывайте, – предложила я. – Мы все равно развелись.
– А почему? Я бы с бароном ни за что не развелась! А у него есть родовой замок? И что вы получили при разводе?
Меня решил спасти следователь. Да ему в любом случае нужно было работать, протоколы писать. А моя личная жизнь для них никак не подходила. Требовалось выяснить про личную жизнь Риммы Иванихиной.
– Немца как звали? – спросил следователь у соседки.
– Мы с ним не знакомились, – вздохнула женщина и опять повернулась ко мне: – А вашего?
Я сказала.
– Вы фамилию меняли?
– Нет.
Представляю, что бы подумали зрители, если бы я с телеэкрана представилась баронессой фон Винклер-Линзенхофф… Или статью какую-нибудь о криминальной обстановке в Петербурге, а еще лучше –
– Немец здесь часто бывал? – вклинился следователь.
– Я его два раза видела.
– Ночевал?
– Нет.
– Когда он здесь бывал?
Женщина попросила календарик. Ей предложили пройти на кухню. Там висел французский календарь на ткани с изображением Эйфелевой башни и текстом на французском языке. Мои знакомые привозили подобные календари из туристических поездок.
Оказалось, что немец дважды посетил Римму на прошлой неделе.
– Ругались? – спросил следователь.
– Нет, спокойно разговаривали, – покачала головой соседка. – Посуду не были, в стены ничем не кидались.
«А ты что, банку к стене приставляла?» – хотелось спросить мне, но я сдержалась, только многозначительно переглянулась с одним парнем из опергруппы. Он, вероятно, подумал то же самое. Пашка все снимал, не привлекая к себе внимания. Тело пока не увозили. Ждали приезда матери. Римму только достали из петли, уложили на пол и прикрыли простыней с розовенькими цветочками. Простой белой в этом доме не нашлось. Правда, никто особо и не искал. Но, судя по тому, что лежало в комоде, в этой квартире не держали простого белья.
– А с кем-то Римма Николаевна скандалила? Била посуду?
– Да со всеми своими предыдущими! Тут у нас такой сериал разворачивался многосерийный, вы себе даже представить не можете! А как она рыдала, когда ее этот наш американский еврей бросил!
– Кто-кто? – прищурился следователь.
– Ну наш еврей, которого родители ребенком в Америку вывезли. А теперь сюда приехал деньги делать. Они все раньше бежали отсюда, а теперь возвращаются, потому что понимают – деньги надо здесь делать, – поясняла нам соседка.
– Она что, предпочитала иностранцев? – уточнил следователь.
– Нет, раньше все наши были. Иностранец только один – немец. И разве этого Алекса можно считать иностранцем? Мало ли что он гражданин Америки.
– Вы точно знаете?
– Так Римма у меня на плече рыдала после того, как он от нее к другой бабе ушел. Та баба ее сапогом избила! Вы представляете? Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то кого-то сапогом бил. Римма сказала, правда, что ей клок волос вырвала.
– А мужик-то стоит того, чтобы за него драться? – поинтересовалась я нейтральным тоном.
– Ну, я не знаю, стали бы драться вы…
– Я бы ни за кого не стала, но речь не обо мне.
– А почему? – искренне удивилась дама в розовом. – Вы никогда не дрались за мужчину?
– Вообще-то мужчины должны драться за женщин и дрались во все века, – заметил судмедэксперт.
– Это в прошлые века, а теперь мужчин мало, всем не хватает. Нужно действовать быстро и решительно, пока другая не увела!
Следователю опять пришлось прерывать рассуждения дамы в розовом. Он попросил описать мужчину, за которого Римма дралась с соперницей.