Завещание Мадонны

Жукова-Гладкова Мария

– Она тебе что-нибудь сказала?

– Пока нет. Но скажет. Куда денется-то? У меня не забалуешь! Знаешь, как я своих баб и детей воспитываю?

– Ты точно знаешь, сколько у тебя детей?

– Мальчиков я всех признал, – с гордостью объявил Вася. – Юль, чего мы тут на улице стоим? Напои меня крепким кофе, чтобы я за руль мог сесть.

– Ты еще за руль собираешься? Вызови шофера!

– Не хочу. Я всегда сам домой возвращаюсь. На своих ногах. Иногда еще и руках. Но своих. И телохранителей у меня нет. В наше время с охраной ходить по меньшей мере неприлично.

Раз тебя нужно охранять, следовательно, сделал кому-то пакость. Значит, или дурак, или подлец. А мне нужен такой имидж? В общем, пои кофе – или так за руль сяду. А тебя потом совесть будет мучить.

Пришлось вести Васю в квартиру, где его тезка – мой кот Василий – был страшно недоволен гостем. Он со мной общаться хотел, а не с каким-то незнакомым дядькой.

У меня создалось впечатление, что Вася занял всю мою кухню.

– Юль, чего мне с Алиской делать? – спросил Вася, выпив две большие кружки крепкого кофе без молока, но с большим количеством сахара.

– Вообще-то это твоя жена, – заметила я.

– Вот и будет с ней то, что я решу! – рявкнул Вася. – А чего надо-то?

Я предложила спросить у Алисы, чего она сама хочет.

– Так я им всем бабок достаточно даю, – удивленно посмотрел на меня Вася. – И на карточку перевожу, и наличными – когда просят наличные. Я никому из своих баб ни в чем не отказываю – конечно, если особо не наглеют. Но они у меня все свое место знают. А этой-то чего не хватает? Сыта, одета, обута… Но не бегает по салонам красоты, как все остальные. Ты видела, что у меня бабы всегда при полном параде? Вообще баба, которая хочет иметь мужика, должна всегда быть при полном параде, а у меня еще и конкуренция. А Алиска прекратила за собой следить. Я же вижу.

– Она – творческая натура, Вася, – сказала я. – Поговори с ней по-хорошему. Без присутствия остальных жен. И не подскакивай до потолка, если услышишь… что-то странное для тебя. – Я не знала, как лучше выразиться. – Сделай то, что она попросит.

Вася почесал голову и, на мое счастье, вскоре мою квартиру покинул.

Честно говоря, я опасалась, что он сделает попытку остаться.

Глава 18

После ухода Васи позвонила Олегу из ФСБ. Он сам мне неоднократно повторял, что несет службу двадцать четыре часа в сутки и вообще поздно ложится. И еще звонки женским голосом в позднее время очень полезны для периодически появляющихся у него дам, почему-то обожающих хватать трубку в чужой квартире.

У Олега опять была такая же дама.

– А кто его спрашивает? – задала она мне вопрос тоном строгой учительницы.

– Юлия Смирнова. «Криминальная хроника». Если Олег сейчас не может подойти, пусть перезвонит мне в любое время.

– Ой! – сказали на том конце провода, но обещали передать, что я звонила. Возможно, не хотели попадать в сюжеты «Криминальной хроники».

Олег перезвонил мне меньше чем через пять минут.

– Ну? – спросил старый знакомый.

– Ты случайно ничего не знаешь про некоего Алекса Циммермана, гражданина США, вывезенного из России,

или, скорее, СССР, еще ребенком? Сейчас находится в Петербурге, проживает в гранд-отеле «Европа».

– Наша служба знает все и про всех, – ответил Олег. – Что тебя конкретно интересует?

– Все, что есть.

Олег хмыкнул.

– К тебе по его поводу могут обратиться еще и ребята из Управления, – предупредила я.

– Чего натворил этот Циммерман?

– Пока затрудняюсь сказать.

– Юля! Если уж ты им заинтересовалась, значит, что-то натворил. Выкладывай, что знаешь.

Я выложила. Естественно, несколько отредактированную для ФСБ версию.

– Значит, крутил любовь с двумя сводными сестрами, мать которых владеет определенной коллекцией живописи… Интересуется Леонардо да Винчи и картинами с лошадьми. И из коллекции Иванихиных пропали две картины и именно с лошадьми… ФСБ вообще-то не занимается живостью.

– Но занимается иностранцами, если я ничего не путаю. Или у вас теперь появились какие-то новые направления деятельности?

– Появились, – вздохнул Олег. – Времена-то изменились. Не в Союзе живем, хотя мне иногда бывает жаль те времена… И многим моим друзьям жаль… Про Циммермана я тебе выясню все, что смогу. Сам я про него никогда не слышал. Кстати, ты думаешь, что это он украл картины из квартиры Иванихиной?

– Не думаю. Но ведь мог кого-то нанять. Хотя кто их знает, этих наших бывших граждан…

Олег посоветовал наведаться к галерейщику Галустьяну и расспросить про гражданина США, интересующегося живописью.

Я именно это и сделала. Тем более что я хотела посмотреть картину Ярослава Морозова, пока никем не испорченную.

* * *

При появлении нас с Пашкой в дверях галереи к нам тут же подскочил молодой человек, с которым мы познакомились в прошлый раз, и сказал, что Артур Рубенович сейчас занят, но насчет нас оставлены конкретные указания. Нас проводили в небольшую комнатку для персонала, предложили кофе, от которого мы оба отказались.

Молодой человек удалился, но вскоре вернулся с упакованной картиной, при нас ее распаковал и представил нашим взорам.

– Снять можно? – спросила я.

– Конечно.

Я кивнула Пашке.

С этой картины никто даже не думал снимать краску. Или только пока.

– Артур Рубенович скоро освободится?

– Минут через пятнадцать. Я сообщил ему о вашем приезде. Будете ждать?

– Да.

Я извлекла из сумки фотографии Алекса Циммермана и продемонстрировала молодому человеку.

– Вы знаете, кто этот человек? Он бывал в галерее?

– Никогда его раньше не видел.

Тогда я продемонстрировала фотографию двух женщин, которых видела один раз в жизни – на аукционе, по всей вероятности – мать и дочь. Молодой человек не видел и их.

Вскоре нас с Пашкой проводили в кабинет к Артуру Рубеновичу, он пожал нам руки и спросил, чем может быть полезен на этот раз.

– Про Алису Румянцеву слышали? – начала я с другой темы.

– Слышал. Самоубийство очень хорошо для пиара.