Зависимы сейчас
Шрифт:
Я не знала, что он собирается делать. Он уже запустил кулаком в Ло. (Он получил недельное отстранение, а Ло в пятницу задержали в школе), поэтому я подумала, что он готовится ударить меня... или хотя бы напугать.
Миссия выполнена. Я была напугана.
Он подошел ближе, не говоря ни слова. Я думаю, это было самое страшное — молчание, отсутствие чувств.
Он поднял руки, положив ладони на плакат «Выборы студентов», рядом с моей головой, заточая меня в клетку. Его теплое дыхание обжигало мою шею, и именно тогда, в этот момент, у меня возник импульс. Я хотела уйти. Исчезнуть. Я нырнула вниз,
Я не хотела рассказывать Ло о том, что произошло, но Аарон только усиливал свои действия. Однажды, когда я ехала домой, он пристал ко мне со своими приятелями по лакроссу. Я поехала прямо к Ло, и они отстали. Я держала рот на замке, но большую часть учебного дня провела, прижавшись к Ло. Никто не приставал ко мне, когда он был рядом.
Я обычно старалась прогуливать, когда он прогуливал. Но в один ненормальный день я реально ночевала у себя дома, и он не сказал мне, что опоздает.
Я попыталась сосредоточиться на текущей задаче. Взять учебники. Пойти на занятия. Готово. Я достала из шкафчика учебник по всемирной истории, и корешок в твердом переплете наклонил зеркало на внутренней дверце.
И тут я почувствовала две руки на своей талии.
Я подпрыгнула: ногами и сердцем. Затем я повернулась, и глаза Ло расширились.
— Привет, девушка, — подчеркнул он, разыгрывая наши притворные отношения.
Я хотела улыбнуться, но едва могла перевести дыхание.
По его лицу пробежала волна озабоченности, и он положил руки мне на щеки.
— Эйэйэй, — быстро сказал он. — Сделай вдох, Лил.
Слезы навернулись мне на глаза. До этого момента я не понимала, что Аарон разрушал меня. Игра. Сет. Матч, подумала я. Он победил.
Но я забыла, кто был моим «ненастоящим» парнем.
— Лил, что случилось?
Его голос был тяжелым и серьезным.
Я зарылась головой в его рубашку, и он обнимал меня там очень долго. Мы пропустили урок, чтобы я могла рассказать ему правду, и она хлынула из меня, как поток.
— Я всё исправлю, — сказал Ло.
Я тоже в это верила. Он позвонил Аарону и пригрозил ему карьерой в колледже, если тот не прекратит домогаться меня. С фамилией Хэйл у Ло было много контактов, и один звонок от него или его отца, и карьера Аарона в колледже будет закончена.
Аарон подумал, что это блеф. А потом Ло позвонил в колледж.
Так Аарон Уэллс выбрать запасной вариант для учебы, потеряв статус звёзды лакросса.
После этого он перестал меня преследовать...
Ну, до недавней вечеринки Fizzle (где он снова пытался напугать меня). А вскоре после этого мы получили те сообщения. Возможно, всего пара месяцев разделяет эти два события.
Обычное спокойное выражение лица Коннора слегка сменилось наморщенным лбом и рукой, прикрывающей рот. Никогда не думала, что смогу шокировать Коннора Кобальта — или что он позволит мне увидеть его удивление.
— В защиту скажу, — говорит Ло, — что мы с Аароном Уэллсом ненавидим друг друга с девятого класса. Это целая эпоха ненависти. Никто из остальных не похож на него.
— Мы можем только надеяться, — говорит
— И наш отец помог тебе разрушить будущее этого парня? — спрашивает Райк.
— Что я могу сказать, — говорит Ло с горькой улыбкой, — так мы сблизились.
19. Лорен Хэйл
.
Я не мог говорить о Мейсоне. Лили тоже не могла. Думаю, это было слишком свежо для нас. Однажды я вкратце рассказал Райку по телефону о том, что произошло — о парковке и немного о прошлом — поэтому я сказал ему просто ввести в курс дела Коннора, и всё.
Моя голова весит чертову тонну, и мне бы не помешал стакан виски. Блин, да я бы и от пива не отказался.
Но после этого мы едем обратно в Принстон. Пару раз я останавливаюсь на заправке, говоря Лили, что мне нужно в туалет. Я избегаю того, чтобы схватить упаковки с пивом в запотевших стеклянных холодильниках, но когда я паркую машину во второй раз, Лили всё понимает и идет за мной в магазин. Она застает меня вопросительно уставившимся на упаковку Samuel Adams(пиво). Лили уговаривает меня в течение добрых десяти минут, говоря мне, что пиво отвратительно на вкус, что нарушение моей трезвости не стоит маленького, незначительного кайфа. Она права, но я просто хочу забыть обо всем на один долгий миг.
Я хочу, чтобы все воспоминания отключились, чтобы я мог уснуть. Но всё, что я сделал — каждая ошибка, каждое поганое слово, сорвавшееся с моих губ, — повторяется снова и снова. И я не могу вернуть всё назад. Но у меня есть сила, чтобы заглушить всё это.
Мы снова едем. По направлению к дому. И я забываю о выпивке. Я пытаюсь сосредоточиться на вещах, которые я могу сделать без алкоголя.
— Может, мне стоит позвонить Аарону, — говорю я Лили. Мои руки крепко сжимают руль. — Извиниться или что-то в этом роде.
Что, если он ничего не делал? Что, если я сделал еще хуже, придя к нему домой и угрожая ему? То, как поступал мой отец — это может быть неправильно. Это всё, что я знаю. И это то, что привело меня в это место с самого начала.
У меня так много сожалений. Я не верю никому, кто говорит, что у них их нет. Как можно прожить жизнь, совершая ошибки, и ни разу не пожалеть о том, что не можешь всё повернуть вспять?
Я уничтожил винный погреб этого парня. Если бы человек так поступил со мной, я бы не просто немного обиделся. Я бы презирал его. И у меня нет особых оправданий. Я просто... мне было больно, и я чувствовал, что кричу, а меня никто не слышит. Я был не прав, я понимаю, но мои действия не давали ему разрешения терроризировать Лили. За это я просто не могу его простить.
Лили проводит пальцами по моей руке, которая держит рычаг переключения передач.
— Не уверена, что это поможет. Он может не принять это.
Если Аарон — тот парень, который нам угрожает, то нам конец.
Мы подъезжаем к нашим воротам, и я ввожу номер охраны на клавиатуре. Мы проезжаем, паркуемся в пустом гараже. Роуз опаздывает, что неудивительно, учитывая, как много она работает. Когда мы входим в дом, я включаю свет, наполовину ожидая, что Лили повернется и спросит меня, можем ли мы трахнуться.