Зависимы сейчас
Шрифт:
Она таращит глаза.
— Что?
— Песо. Песо. Песо, — быстро говорит он, боясь потерять продажу. — Двадцать долларов. Два-шестьдесят песо.
— Оооо, — глаза Дэйзи загораются.
Она смеется, как будто не знает ничего лучшего, но она провела всё утро, помогая Лили понять конвертацию песо в доллары, прежде чем отправиться за покупками. Дэйзи сказала, что она стала экспертом по валютным расчетам в Европе во время съемок и Недели моды.
— Дэйзи, — предупреждаю я.
А я-то думал, что от Райка будут проблемы.
Райк качает на меня головой,
Дэйзи отмахивается от меня.
— Одну минуту, милый.
Райк напрягся, а я хмурюсь. Что, черт возьми, происходит?
— У меня есть только... — она вытаскивает пачку денег из своего бикини, как будто это пустяк, как будто глаза Эрнесто не остановились на её груди. Она отсчитывает купюры одну за другой, очень, блядь, медленно. — ...Двести песо.
Её большие зеленые глаза невинно поднимаются на Эрнесто, но он все ещё смотрит на ее сиськи.
Я делаю шаг вперед, раздраженный до невозможности.
— Эй, — я щелкаю пальцами. — Двести песо?
Эрнесто наконец-то смотрит на меня и начинает качать головой.
— О нет, — быстро говорит Дэйзи. Она обхватывает меня за талию и прижимается головой к моей груди. Я обездвижен.
— У нас медовый месяц, понимаете, и я обещала сестре привезти что-нибудь. Ей бы это очень понравилось. Я знаю. Не могли бы вы сделать исключение хотя бы на этот раз?
Я оглядываю Райка, но он просто сердито смотрит, и когда я говорю «сердито смотрит», я имею в виду, что он полностью соответствует образу монстра Франкенштейна. Твердая челюсть, сжатые кулаки, напряженные плечи и плотно стиснутые губы. Он выглядит готовым к драке. Но я не уверен, кого он хочет поколотить.
— Нет. Два-шестьдесят, — повторяет Эрнесто.
Плечи Дэйзи опускаются, и она поворачивается ко мне, сложив руки на груди.
— У тебя есть с собой песо, милый?
— Нет, так что, возможно, нам стоит покончить с потерями, дорогая.
— Дай мне свои деньги, — говорит Райк, протягивая ей руку.
Ее лицо загорается, и она с благодарностью отходит в сторону и поворачивается к Райку, за пределы слышимости местных жителей. Я следую за ней.
— Ты собираешься торговаться по-испански? — спрашивает она его, засовывая купюры ему в ладонь.
— Конечно, — отвечает он. — Сначала дай мне остальные деньги.
— Всё в твоей руке.
— Те, что у тебя в груди.
Я хмурюсь, не желая, чтобы он говорил что-нибудь о ее груди. Никогда. Она Дэйзи Кэллоуэй.
Дэйзи хмуро смотрит на свою грудь, а я обращаю свой взгляд к небу. Я виню в этой ситуации тебя, Бог. За то, что ты разрешил младшим сестрам иметь грудь.
— Я ничего там не вижу.
— Я бы и сам проверил, но я здесь с девушкой, — сухо говорит Райк.
Хорошо. Нет. Если я в чем и хорош, так это в том, чтобы высказывать свои гребанные мысли.
—
Дэйзи просто игнорирует меня и говорит: — Мелисса ушла три минуты назад, когда ты отказался пойти к ней. Чем ты теперь оправдаешься?
Она бросает ему вызов.
И он из тех, кто готов его принять.
Я встаю между ними, прежде чем Райк успевает ей ответить. Поднимаю брови на Райка в недоумении. Я серьезно думал, что мне приснилось то, что произошло в бассейне. Ничего страшного, говорил я себе. Он был милым, подталкивая её съесть тако, хотя ему следовало передать его ей, а не позволять ей откусывать с его руки. Он не должен был вытирать соус с её подбородка. Он не должен был шутить с ней о том, что трахает Мелиссу. Есть так много вещей, которые он не должен был делать. Но я позволил себе верить, что он просто идиот. Он не понимает границ. Это самая большая проблема Райка.
Но теперь, как мне объяснить это.
— Что? — Райк рычит на меня в защиту. — Я пытаюсь вытащить нас из этой, блядской ситуации.
Он снова смотрит в глаза Дэйзи и делает шаг вперед, пытаясь дотянуться до неё. Я кладу руку ему на грудь, чтобы остановить, а затем быстро поворачиваюсь к Дэйзи.
— Отдай мне остальные деньги.
— Я не...
— Сейчас же.
Я даже не слышу свой собственный голос и то, как грубо он звучит. Все, что я слышу, это как мой сводный брат предлагает пощупать младшую сестру моей девушки. Мне, блядь, все равно, была ли это шутка, сарказм или что-то ещё. Я думаю, что потом убью его.
Улыбка Дэйзи мгновенно исчезает, и она снова тянется к своему бикини. Я смотрю на песок, на небо, куда угодно, только не на её грудь, пока она не кладет деньги мне в руку. Я забираю у Райка остаток её наличных и начинаю отсчитывать двести шестьдесят песо.
— Я просто пыталась развлечься, — тихо говорит она, в ее голосе звучит чувство вины. — Простите.
Она извинилась, и я знаю, что должен отпустить ситуацию. Но я в ярости.
— Есть и другие способы развлечься, — я протягиваю Эрнесто деньги. Оба парня кивают в знак благодарности, и уходят в сторону отеля рядом с вереницей соломенных хижин и белых кабин. Я оглядываюсь на Дэйзи, мои нервы еще не успокоились. — Ты, блядь, дочь многомиллиардного магната. Торг с человеком, который зарабатывает в тысячу раз меньше тебя, равносилен воровству.
Ее глаза становятся большими, круглыми и немного стеклянными, и мне больно осознавать, что я причиняю ей боль. Боль в моей груди только усиливается, потому что я не могу перестать говорить. Я не знаю как.
— В следующий раз арендуй, блядь, гидроцикл.
— Я просто хотела сделать что-то нормальное.
— Ты не нормальная. Никто из нас не нормальный.
— Ло, — говорит Райк, его тон предупреждающий. Но его голос проводит лезвиями по моей спине.
— Не смей даже разговаривать со мной, — огрызаюсь я.