Завод 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович

— Так, ну, вроде, все в сборе, давай начинать, — сказал мастер и переключился на одного из работяг, который захотел заглянуть за шкаф, где был поставлен ещё один стол. — Ты куда свой нос суёшь? Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!

Мужик только отмахнулся, но всё-таки вернулся на свое место.

— Водка где? — спросил я мастера аккуратно. — Надо же как-то все подготовить.

Честно сказать, я чувствовал себя немного виноватым перед ним, потому что не подготовился.

— Сюда смотри, — мастер тем временем

завёл меня за шкаф.

Там обнаружилась уже накрытая поляна — хлеб, нарезанный и намазанный килькой, бутылка водки, стаканы.

— Это Анька подсуетилась, ты хоть поблагодари девчонку, — пояснил Сергей Алексеевич.

Молодец девчонка, с такой в разведку идти можно и по жизни не пропадёшь. А что самое интересное — ведь молча взяла и сделала, даже ничего не спрашивала.

— Так, мужики, ну-ка все рот на замок и послушали, — повысил голос мастер, обращаясь к собравшимся. — У нас у Егора есть, что вам сказать.

Пока он говорил, а мужики, притихнув, слушали, в комнату мастеров зашёл ветеран труда. Геннадий Данилович встал у стеночки, опёрся плечом и подмигнул мне. Я ему тоже кивнул. Теперь точно все в сборе.

Мастер отступил назад, давая мне слово.

— Мужики, — заговорил я. — Думаю, все, кто здесь присутствует, в курсе истории, которая с золотом произошла.

На меня устремилось сразу с десяток глаз, все ещё подозрительных. Конечно, мастер провёл своё собрание и донёс работягам, что дело против меня оказалось липовое, но такие вещи надо говорить самому, от первого лица. Во избежание всяких кривотолков.

И я рассказал мужикам, как было на самом деле. А вернее, озвучил я легенду, согласованную с токарем. Они слушали, не перебивали, но то и дело переводили взгляд с меня на токаря и обратно. А когда я закончил, Геннадий взял слово.

— Так и было, не убавить ни прибавить, — только и сказал он.

— Ба! Ну вы, блин, даете! Весь цех на уши поставили, Саныч даже участкового вызвал! Гундосыч тоже страдал тут… Оказывается, что дело и выеденного яйца не стоит, — прокомментировал, приправив всё это нудным словцом, Палыч.

Несмотря на то, что вчера старый слесарь воротил от меня нос, поверив, что я виновен, сегодня он решил меня поддержать.

— Короче, мужики, я тут подумал и решил, что будет правильно накрыть поляну, — сказал я и, чтобы рабочие не приняли моё угощение за откуп, добавил: — Я ведь с тех пор, как на завод устроился, так и не проставлялся.

Мужики постояли, макушки поскребли, с ноги на ногу попереминались, но потом все пошли за своими рюмками.

— Хе, а чего водки так мало, губы смочить — и всё! — возмутился один из них.

— Хватит тебе водки, или хочешь, чтоб тебя на станок намотало? — быстро снял возражения Сергей Алексеевич.

Водка испарилась настолько быстро, насколько это было возможно в принципе. Одной бутылки действительно только и хватило, чтобы губы намочить, как выразился

тот. И всё-таки рабочие остались довольны, слопали все бутерброды с килькой и черным хлебом.

Конечно, стали говорить, что сразу почуяли неладное, когда милиционер у меня в ящике золото на нашел.

— Я ещё думаю, дурак, что ли, совсем наш Егор! Уже сто раз мог бы это золото перепрятать! — вещал мой наставник. — Так что кто как, а я сразу понял, что ученик мой не виноват!

— Ты, Егор, если надо в отдел сходить, то скажи, мы всем коллективом сходим! — послышались заверения.

Я, конечно, усиленно кивал, улыбался, но сам понимал, что дальше заверений дело бы не пошло. Скажи сейчас мужикам, что мне действительно нужны в отделе свидетели, пошёл бы один из десяти. В лучшем случае.

К концу нашего собрания среди рабочих не осталось тех, кто смотрел бы на меня волком. Можно было считать, что инцидент исчерпался благополучно. Весь цех в комнате мастеров не соберёшь, для этого нужно проситься в Дворец культуры, но мне общецеховое собрание было без надобности. Сейчас работяги, которые здесь присутствовали, пойдут на обед, и там новые водные быстро разнесутся по цеху, сарафанное радио сработает на этот раз в мою пользу.

— Хорошо ты придумал, Егор, — заверил меня мастер. — Оно, вроде, и вопросов ни у кого не должно было остаться после моего собрания, но шушукались бы ещё долго. Коллектив у нас — как бабы базарные.

Через пару минут после того, как мужики разошлись, в комнату мастеров влетела Аня, держа в руках поднос с испеченным тортом.

— Ой, не успела, что ли, — смутилась она. — А я хотела тортика предложить к чаю, сама пекла.

— Без тортика трудяги обойдутся, — подмигнул Сергей. — Сами все слопаем.

Я посмотрел на девчонку с признательностью, а когда мастер забрал у неё торт и пошёл прятать к себе, коснулся её ладони своими пальцами. Почувствовал, как она вздрогнула от неожиданности.

— Ань, спасибо тебе большое. То, что ты делаешь — очень и очень ценно.

— Да за что спасибо, я ведь ничего такого не сделала… — смутилась она, но руку убрать не попыталась.

— Есть за что.

Я продолжил смотреть в её глаза, всё-таки было что-то в этой девчонке особенное, чего не было ни в моей первой жене, ни в близняшках.

— Так, сейчас поставлю на чай воду кипятиться, а вы торт организуйте, — вернулся Сергей, довольно потирая руки.

От торта, ещё и одного из моих любимых, я отказываться не стал. Когда ещё будет возможность попробовать домашнюю выпечку, тем более, с любовью сделанную.

Начался обед, в комнату мастеров вернулись остальные мастера и второй контролёр.

— Празднуем что? — спросил он.

— Празднуем, что нашему Егору дело в милиции закрыли и справедливо признали невиновным, –прошептала Аня. — Поэтому я ради такого дела торт испекла. Угощайтесь.