Завод 2: назад в СССР
Шрифт:
— Я бы, наверное, выбрал красный, но именно здесь он не подойдет, — я вздохнул и наблюдая за её реакцией, добавил: — Красный — мой любимый цвет.
— Ой, мой тоже. Егор, вы… ты знаешь не только моё имя, но и мой любимый цвет! — изумилась бывшая.
— Правда? Вот так угадал, — ответил я.
Мне откровенно нравилось наблюдать, как бывшая краснеет и смущается от моих познаний. Может, заодно сказать её знак зодиака и день рождения? Повременю, а то она в обморок завалится.
Может быть, мне просто надоело молчать?
Шитье,
— Вот, пожалуйста, примерьте!
Сшито оказалось настолько мастерски, что невооруженным взглядом было и не определить, где именно порвались штаны. Я показал Любе большой палец.
— Егор, а ты в каком цеху работаешь? — спросила она.
— До свидания и спасибо за помощь, — бросил я напоследок, не назвах цех.
— Заходи…. если что, — прошептала Люба едва слышно.
Глава 15
Что сказать, дядя Боря блестяще справился со своей задачей. Его часть нашей совместной операции прошла без сучка и без задоринки. Пока я занимался прутьями и бегал от собачьей стаи, кладовщик отвлекал Пушкина. Я заметил их обоих стоящими у входа в общезаводской склад. Оба о чем-то увлечённо беседовали, обильно жестикулируя. Рядом стояла тележка, уже заполненная с горкой кучей металла: заготовок и прутков.
— Э, Егор! — позвал он меня, как только увидел. — Иди сюда.
Я подошел к мужикам, по пути осмотрев себя на предмет всяких неожиданностей по типу рваных брюк. Мало ли, какую-то мелочь не учту, и Пушкин обо всём догадается. Но, если вывести за скобки уже залатанные штаны, с остальным был полный порядок.
— Закончили, дядь Борь? — я растянул самую безобидную улыбку, которую только смог изобразить.
— Закончили! Ты прям чувствуешь, что мы с Сергеичем уже освободились! — дядя Боря подмигнул мне.
— Да не, мужики, вы мои экстрасенсорные способности явно переоцениваете. На улице в курилке прохладно сидеть, — соврал я.
Сергеич посмотрел на меня со свойственным ему подозрением и выдал:
— Гляди, у тебя помощнички пошли правильные! В курилке он сидел, других так за уши из 53-го цеха не оттянешь!
Я не ответил, не говорить же, что я сам только что оттуда. А тут ещё и несколько неожиданно из-за угла склада подоспели собачки, с которыми получился небольшой… скажем так, конфликт. Невовремя. Я напрягся, ожидая, что собаки меня узнают и снова накинутся.
Пёс-папаша тоже был не особо рад меня видеть. Кидаться не стал, но посмотрел на меня исподлобья и приглушенно зарычал.
— Фу! — вступился Пушкин. — Свои!
Пёс не особо хотел слушаться, но всё-таки поплёлся к будке.
— А ты говорил, что
— Да не знаю, чего он такой злой, вон где-то уже ливерную колбасу стянул, гаденыш такой, — Пушкин кивнул на палку ливерной колбасы, оставшуюся практически не тронутой.
Вот почему кобель так рано освободился — он, оказывается, от ливерки морду воротит, не стал жрать! Щенки никуда не ушли, они меня тоже узнали и, наконец, сделали то, что и хотели — облепили меня со всех сторон и начали тыкаться мокрыми носами в мои ладони. Один из них попался чуть понаглее, начал пытаться стянуть шнурки с моих ботинок, зарычал. Пушкин на это дело посмотрел, но вмешиваться не стал.
— Ну всё, мужики, давайте, мне пора ехать. Ты сам слышал, Борь, как мне звонили, — объяснился Пушкин, пытаясь нас побыстрее выпроводить.
Он развернулся и потопал обратно на склад.
— Ехай, ехай! — шепнул дядя Боря через губу. — Козел, таких ещё надо поискать.
Дав свою исчерпывающую оценку кладовщику, дядь Боря кивнул на перегруженную металлом телегу.
— Че встал — вези добро в цех!
Телега и вправду оказалось тяжеловата, к тому же одно колесо уводило влево, и приходилось прикладывать усилия, чтобы та не сбивалась с курса.
Прежде чем начать разговор, мы отъехали подальше от общезаводского склада. Я поглядывал на дядю Борю и подметил, что тот выглядел явно обеспокоенным, но одновременно довольным. Получил-таки старик ту самую дозу адреналина, которую искал.
— Блин, Егор, ну ты даешь! — наконец, он начал делиться эмоциями. — Выхожу, глядь, а тебя всё нет и нет! Я Пушкину, чтобы он ничего такого не заподозрил, уже и про сборную СССР по хоккею рассказал, и футбол обсудили… тянул как мог!
— Ну прости, дядь Борь, мне пришлось чуть-чуть задержаться, — я пожал плечами.
— Да ладно тебе, главное, что он ничего не понял, — отмахнулся кладовщик. — Ну а прутки-то твои где? В штаны засунул? Или где?
Дядь Боря смерил меня взглядом, пытаясь сообразить, куда я дел добычу.
— Ты что, дырку не нашел? — забеспокоился кладовщик.
— Да всё я нашел.
— Так а где? — он обеспокоенно выпучил глаза.
Вид при этом у него был такой, будто если я прямо сейчас не скажу, где прутья, то он по новой схватит инсульт.
— Дело такое, дядь Борь…
И я пересказал кладовщику события последнего получаса. Старик то смурнел, то бледнел, то краснел, видимо, пытаясь понять, радоваться ему или сердиться. А когда я закончил, то вовсе выдохнул.
— Фу-у-ух Егор, а ты сразу не мог сказать, что их-таки вытащил! А то этот козёл мне давай рассказывать, что завтра к нему строители придут да и дырку намертво заделают. Поэтому сегодня был наш последний шанс, чтобы на халяву металлом поживиться!