Завод-3: назад в СССР
Шрифт:
— То есть, понимаешь, что вот это «установить — закрепить — снять» превращается из одного раза в пять? — просил я у технолога.
— Почему в пять-то, если три? — Валя озадаченно поскреб макушку.
— Потому что прежде чем крышку центровать с обеих сторон, надо ее примерить, проверить, не ушла ли перемычка. А для этого, кстати, её ещё нужно разметить, — поведал я. — Потому тут возни каждый раз минут на десять, а расценка почти в двадцать раз меньше. Понимаешь, почему никто их делать не хочет? Весь день за копейку выйдет.
Валя
— Идем дальше. Есть детали, которые переоценены, — я объяснил технологу обратную сторону этой медали.
— Нужно убрать этот перекос, да? — сообразил Валентин.
— Да, перекос нужно убрать. Детали должны стоить плюс-минус столько времени, сколько тратит на них рабочий. Иного нам никто не пропустит, если мы начнём везде расценки повышать.
— Да, это так, никто не допустит этого, по крайней мере, комиссию будут точно собирать, — абсолютно серьёзно подтвердил Валентин.
— Комиссия прямо сейчас нам не нужна, — заверил я. — Время потеряем, а детали нужно делать здесь и сейчас. Иначе план не выполнить.
— Уверен, что это понравится рабочим? — с сомнением спросила Аня.
Я пояснил свою логику — работаешь 8 часов и получаешь минимум за восемь. Никаких перекосов в ту или иную сторону. Знаешь, как сделать деталь быстрее — делай, но даже самые паршивые и дешевые детали должны целиком и полностью закрывать потраченное на них реальное время. Точно так же не должно складываться такой абсурдной ситуации, когда достаточно сделать дорогую деталь за условный час, а по документам закрыть все восемь.
— Я думаю, мы сможем с этим разобраться, — подумав, ответил Валентин.
— Следующий момент, — продолжил я. — Рабочий не должен тратить время на изобретение велосипеда. Вот эти все приблуды бесконечные… Весь инструмент должен быть внесен в операцию. Рабочий должен пойти в инструменталку, материальную кладовую и получить все, что необходимо для работы.
— Как быть с тем, что мужики делают какие-то свои приспособы? — спросила Аня.
— Так они же с умом сделаны. Внедрять такие в производственный процесс. А чтобы мужикам не обидно было, надо платить им премии за принятые рацпредложения. Тогда все будут довольны и все будут работать с охотой.
— Рома-то в курсе твоих инициатив? — уточнил Валя на всякий случай, ведь дружба дружбой, но портить отношения с начальником соседу явно не хотелось.
— Он меня поддерживает, — сказал я. — Аня, следующий вопрос к тебе.
— Слушаю! — воспряла девчонка.
— У нас есть позиция, которые по документам давно сделаны, но по факту — даже не начинали, воз, как говорится, и ныне там, — объяснил я.
— Я знаю, Егор, как я могу помочь?
— Надо, чтобы ты такие позиции закрывала задним числом. Документы должны биться.
— Ну, если детали хорошие, без брака, то можно это сделать, — согласилась девчонка. —
Вопрос был в точку, но как его решить, я понимал. Поэтому заверил контролёра, что мы завтра обсудим, как платить за эти детали рабочим.
Мы ещё долго разговаривали, обсуждая те или иные нюансы, но главное, что на завтрашнее собрание у меня появились предложения по решению тех или иных проблем.
Договорив, Валек потопал обратно на кухню, а Аня пригласила меня остаться с ней наедине в комнате.
— Давай побудем чуть-чуть вдвоем, я по тебе соскучилась, — улыбнулась девчонка, тотчас вешаясь на мою шею.
Я, естественно, отказываться не стал, обнял Аню за талию и уже думал переместиться на кровать… Вот только у судьбы в этот вечер на меня были другие планы.
— Егор! Тебя к телефону! — в комнату снова заглянул Валентин, предварительно постучав. — Там теть Клава говорит, что тебе кто-то звонит!
— Срочно? — недовольно пробурчал я.
— Говорит, что третий раз звонок поступает.
Валек, естественно, заметил, что мы с Аней держим друг друга за руки, и подмигнул мне, прежде чем удалиться.
— Сейчас вернусь, — я нехотя отпустил руку контролёрши и пошел на первый этаж.
Гадать, кому я срочно-обморочно понадобился, не стал. Сейчас узнаем.
— Тебе какой-то мужик третий раз звонит, — испуганно прошептала тетя Клава, когда я спустился к телефону.
Я взял трубку и услышал из динамика голос главного редактора:
— Егор, как хорошо, что я дозвонился! Я уже думал идти к тебе в общагу! — заохал Лютикович таким голосом, будто случилось непоправимое.
— Что такое? — насторожился я.
Глава 18
— Кира так и не дала о себе знать? — взволнованно спросил главред.
— Нет, мне она не звонила, — ответил я.
— Я ей звоню, она не берет трубку!
— Она дома? — уточнил я.
— Соседи говорят, что у неё горит свет, но она никому не открывает! — пояснил тогда главный редактор.
Интересно, вон как Лютикович переживал за Киру, даже успел связаться с её соседями. Хотя сейчас в этом никто не увидит ничего сложного, спросить у соседей — это нормально. Да и в справочниках были указаны не только телефоны, но и адреса.
Что касается Киры, мне было нечего сказать. Возможно, девчонка просто-напросто пребывала не в настроении. Может, она не хотела никого видеть и ни с кем общаться. Имеет человек право? Имеет. Вот только главный редактор был уж очень взволнован, как будто знал больше, чем я, но не говорил мне всё.
— Может, она уже уехала — и просто забыла выключить свет? — предположил я.
Журналист меня как будто не услышал.
— Егор, может, сходишь к ней, а? — выпалил он.
— А сам?
Последовала пауза, а затем и объяснения.