Завод-3: назад в СССР
Шрифт:
— Не опаздывай. И ещё, Егор, мне нужно, чтобы ты принёс фотографии, — попросила девчонка.
— Договорились. Удачно тебе там в Москве все свои дела сделать, — я положил трубку.
— Ну что она тебе сказала? — сразу спросил капитан.
— Да ничего, в шоке… думаю, можно её понять.
— Голос у неё подавленный, как мне показалось.
— Ну так и не каждый день ведь квартиру грабят, товарищ капитан.
— И то верно!
Я вернулся к главному редактору, не находившему себе места на лестничной клетке.
— Ну что, Егор?
— Да ничего. Сказала забрать фотографии у соседа и послать ей
— Бедная девочка… — вздохнул Вениамин. — Ей силы нужны, настроение хорошее, а тут такие новости пришли! Она ведь не сможет сосредоточиться. Какой кошмар!
Я заметил, что капитан не спешит закрывать дверь квартиры и подслушивает наш разговор. Уши развесил, значит — ну, пусть слушает. Я всё равно ничего не собираюсь говорить Вениамину. Определённо, милиционер что-то заподозрил. Другой вопрос — начнёт он дальше копать или нет? На первый взгляд, Сахатырь производил впечатление человека, не особо любящего делать больше, чем от него требовалось. Надеюсь, что он просто передаст дело Курочкиной, и на этом весь интерес капитана испарится.
Я заглянул к соседу, чтобы забрать фотографии обратно.
— Ты! Где-то я уже твою рожу видел, — заявил старик, с прищуром рассматривая меня с порога своей квартиры.
— Я снимки просил Кире передать. Так понимаю, передать не получилось?
Старик заверил, что так и не видел Киру с того раза, но зато слышал какой-то шум в её квартире.
— Чего в милицию не позвонил? — поинтересовался я.
— Да кто же думал, что это у ней грабители проникли? Думал, это она сама. В дверь стучал, а Кира не открывала.
Я забрал снимки у старика-соседа и думал уже отправиться домой. Но, прежде чем попрощаться, Вениамин строго на меня посмотрел. Вытащил из-за пазухи конверт из газетной бумаги.
— Вот это тоже ей передай, ладно? — попросил он.
— Нет проблем. Забыл снимки доложить в прошлый раз? — я взял конверт, повертел его в руках. Внутри однозначно были фотографии.
— Да, забыл! Всё впопыхах же сделал, а когда время поджимает, я всё время что-то да забываю. Вот и про эти фотографии из головы вылетело. А как домой вернулся, так спохватился.
— Ладно, передам без проблем, вместе с остальными.
— Только без разрешения снимки не смотри!
— Как скажете, — я пожал плечами, пряча конверт в общую папку.
— Как пошлёшь фотографии — дай знать, пожалуйста.
Я заверил, что сразу сообщу это главному редактору. Вениамин, весь взмыленный, но довольный, ушёл. А меня на выходе из подъезда ждал ещё один сюрприз. В дверях я столкнулся с Курочкиной. Так получилось, что мы друг друга сразу не заметили, и я выронил папку со снимками Киры на крыльцо. Папка соскользнула по ступенькам, и фотографии выпали, в том числе те, что Вениамин припрятал в конверте, как выяснилось, подальше от посторонних глаз.
Повисла неловкая пауза. Курочкина молча и совершенно растерянно хлопала глазами. Потом попыталась проскользнуть в подъезд мимо меня. Я хотел взять её за локоть, видя, как начинает перекрашиваться её лицо, но следовательница ловко вырвалась.
— Пусти, — процедила она.
Такой злой, как сейчас, я её ещё не видел. Но всё в жизни бывает впервые.
— Курочкина…
— Оставь меня!
Девчонка зацокала каблуками. Только её и видели…
Глава 20
Вторую ночь подряд я провёл с Аней. И, черт возьми, был не прочь проводить следующие ночи в таком же формате. Тем более, организму (по крайней мере, пока) вполне хватало нескольких часов сна под конец бессонной ночи. Ну а утренние завтраки в постель от Ани — это отдельное произведение искусства. Поэтому второй день подряд я шел на работу в приподнятом настроении.
Планерка нас ждала в начале рабочего дня. И сегодня атмосфера среди состава мастеров и замов отличалась от вчерашней. Если вчера мужики были улыбчивые, шутили, то сегодня все стояли с озадаченными лицами. Мне хотелось верить, что это — предвестник хорошего, вдумчивого рабочего настроя у моих коллег. Правда, хорошо предание, да верится с трудом, ведь, скорее всего, коллеги опасались того, как и чем закончится совещание. И, естественно, переживали, как бы сегодня не полетели и их головы. Правильно делали, кстати. Рома очень чётко обозначил свою позицию — кто не с нами, тот против нас.
— Егор, здорово! Ну что, ты приготовил план? — таков был первый вопрос, который, очевидно, задавали каждому вошедшему.
— Я вот думал целый день и ничего не придумал, — признался один.
— У меня то же самое, — сказал второй.
— И у меня!
— Я тоже ни хрена не подготовил!
Поднялся галдеж, мастера и замы дружно заверяли, что не сумели толком подготовиться к сегодняшнему совещанию. Теперь понятно, почему у них такие лица — совещание через пять минут, а сказать им начальнику нечего. Погалдели, помахали руками, а после снова переключились на меня.
— Ну расскажи, ты хоть что-то придумал? — последовал вопрос.
— Вот с минуты на минуту и узнаете, — улыбнулся я, сжимая под мышкой листы бумаг.
— Щас, только Ромка придёт! — Серега посмотрел на наручные часы. — А то он что-то сегодня опаздывает.
— Начальство не опаздывает, а задерживается! Чего не заходим, мужики? Особое приглашение нужно? — из-за спины в этот момент раздался голос Романа.
Начальник цеха на самом деле пришел на работу минута в минуту. Пояснил, что его с утра пораньше вызывали в заводоуправление, на ковёр.
Он проскользнул в кабинет, и на ходу раздеваясь, пригласил заходить остальных.
— И чего там, в заводоуправлении, интересного говорят? — спросил один из замов.
— Требуют новый план или подтверждение, что нынешний будет выполнен. Так что план нужен сегодня, а то меня сожрут, и всех лишат премии, — он выдохнул. — Теперь мне понятно, почему начальники так не любят ходить наверх.
Лица присутствующих вытянулись ещё больше, но теперь мне было понятно, что к чему. Все начали рассаживаться по местам, и никто не горел желанием садиться рядом с начальником. Поэтому рядом с Ромой сел я, положив на стол свои бумажки.