Завод седьмого дня
Шрифт:
– Я оставлю тебе список лекарств, которые можно давать просто так, а какие только после того, как пару раз больного от себя прогонишь, а он снова придет с той же проблемой. Поначалу всех записывай: имя, номер цеха, болезнь, – потом уж запомнишь.
– И что, ты всех помнишь? – перебил его Карел.
– Конечно, помню.
Карел уважительно покивал, просто представив, сколько в округе людней, у которых постоянно что-то ломается, отрезается, болит и ноет. И всех их Абель не только знал по именам, но и мог сказать, когда и что было повреждено
– Ну, а теперь практика, – насмешливо пропел Абель, открывая дверь перед двумя людьми, которых он услышал, видимо, еще из коридора.
По плечу одного из них обильно текла кровь. Карел мгновенно растерялся.
– Хельга, что случилось? – рыжая начальница Тибо тащила бледного парня, на лице которого выступала испарина.
Раздраженно отмахнувшись, Хельга помогла Абелю уложить рабочего на кушетку, вытянула его руку. Парень, похоже, тут же потерял сознание.
– Карел, ножницы.
Карел зашарил по ящикам стола и хотел было вложить ножницы, которыми можно было резать людей, в руку Абеля, но тот уже мыл руки и доставал какие-то баночки, поэтому только кивнул в сторону кушетки.
Осторожно прижав руку, Карел начал с манжеты плотной рубашки и постепенно разрезал ее до самого плеча. От вида лезвий ножниц, которые проходят прямо над буро-черной раной, его прошиб холодный пот, парня, видимо, тоже. По крайней мере, он открыл глаза и с исказившимся лицом глянул на Карела.
– Промой быстро.
Абель сунул ему в руки насквозь мокрый кусок тряпки, и Карел принялся возить куском ткани по коже, там, где кровь уже начала застывать, хоть и не прекращала идти.
– Отойди.
Абель отпихнул его, держа в руках длинный кусок марли, и, свернув ее, сунул в рану. Парень вскрикнул, Хельга побледнела и сжала зубы, Карел с ужасом смотрел, как ткань становится алой от крови.
– Держи, – Карел положил руки поверх марли, чувствуя, как отвратительна сетчатая ткань в открытой ране и как, должно быть, больно рабочему. – Останавливается?
Карел приподнял ладонь, глянул на ткань, покрасневшую до самых кончиков.
– Нет.
– Меняй.
Абель шуршал чем-то за его спиной, Карел в ужасе обернулся, чтобы заметить, что медик задумчиво перебирает в руках какой-то пакет.
– Я сказал, меняй! – Абель швырнул в него еще кусок марли.
Осторожно потянув за кончик, Карел вытащил из раны ткань и уронил ее на пол. Кровь, толчками выплескивающаяся из раны, в этом ему помогла, но тут же пришлось запихивать чистую ткань назад. На этот раз Карел прижимал ладонью марлю до тех пор, пока не почувствовал, что кровь перестала идти. Отняв окровавленную руку, он обернулся на Абеля. Тот успел смочить тряпицу и теперь протягивал ее.
Карел стер со лба пот, оставив кровавый след. Перевел взгляд на рабочего, который снова потерял сознание. Хельга совсем отошла на задний план, а может, специально
Еще раз промыв рану, он очень осторожно отлепил от кожи присохшую марлю и глубоко, прерывисто вздохнул. На руке не хватало куска кожи, а может, и мяса, этого Карел пока что понять не мог. Абель сунул ему в руки иглу, отчетливо пахнущую дезинфекцией и тянущую за собой нитку.
– Что, я? – Карел ошарашенно посмотрел на медика.
– У меня руки дрожат.
Карел не поверил – у Абеля никогда не дрожали руки, – но иглу взял. Если у него руки и дрожали, то у Карела они просто ходили ходуном. Он сжал иглу и неотрывно смотрел на расходящиеся края раны.
– Я буду держать, а ты – шей. Ничего сложного, – постарался убедить его Абель, стягивая кожу с таким видом, будто для него это будничное дело.
Впрочем, так оно и было.
Карел сглотнул и поддел кожу иглой. Парень дернулся, но в себя не пришел. Карел медлил, как будто ждал чуда, а на самом деле пытался унять дрожь в руках. Подошла Хельга, наклонилась над его плечом, положила руку поверх его руки и надавила.
– Ты же не хочешь, чтобы он умер, верно?
Карел помотал головой, а Абель раздраженно повел плечом. Сейчас их было трое над одной рукой, и места критически не хватало. Но Абель понимал, что иначе Карел ничего не сделает, и молчал.
Хельга сжала его руку и направила, так что Карел даже не смотрел, как игла протыкает кожу, нитка протягивается сквозь нее и рану, стягивает рваные края. Стежки вышли не очень, но было уже не до красоты. Хельга отошла чуть раньше, чем был сделан последний узел, да и Абель уже убрал руки.
Коротко попрощавшись и объяснив, что ей нужно работать, Хельга ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Абель чуть подтолкнул кушетку к стене, критически осмотрел Карела и накапал ему чего-то в стакан с водой, держа так, чтобы не вымазать все кровью.
– Успокоительное, – пояснил он, а Карел предпочел не спорить, просто выпил.
Абелю ни к чему было его обманывать – это действительно оказалось успокоительное.
Он сел за свой стол, задумчиво глядя на подрагивающие пальцы. Сжал кулаки, разжал, в общем, находился где-то не здесь.
Абель повертелся немного на стуле, что-то записал, убрал в нагрудный карман и негромко его позвал.
Карел повернулся.
– Ты понял, что это сейчас было?
Карел кивнул. Абель мог сделать все это без суеты, паники, за пять минут. Всего за пять. В то время как он специально не стал ничего делать, а Карел не справился.
– Ты привыкнешь.
Как всегда с Абелем, это было честно и очень жестоко. Карел тоже решил быть честным.
– Мне страшно, Абель.
– Всем страшно, Карел, – Абель криво усмехнулся. – Мой предшественник изволил сдохнуть за неделю до моего совершеннолетия. А через месяц у нас стряслась забастовка – водой все по плечо залило. Ты видел когда-нибудь ногу в ботинке, которая провела в воде целую смену?