Завоеватель
Шрифт:
Еще неделю назад молодой мужчина был гонорлив и уверен в том, что ему все по плечу. Единственное, что злило и заставляло его нервничать, это сам факт недоверия со стороны эмира, мол, что Барадж может не справиться с возложенной на него ответственностью. Так что попадание своей семьи в заложники, Барадж считал глупостью и ошибкой правителя.
Как только стали приходить сведения о русском войске, настроение куввада менялось с каждым днем, достигнув такого уровня накала, что, казалось, вот-вот лопнет голова. И вот русские под стенами Булгара, старой столицы Булгарии, но все равно второй по величине
Была уверенность, что тяжелые конные воины смогут смять русичей. И вновь разочарование. И в момент, когда фарисы были вынуждены отступать, когда булгарское войско стало терпеть потери, Барадж уже не мог говорить, он шипел и рычал.
Командующий булгарского войска не спал и не ел. То он трудился, контролируя подготовку города к битве, то волновался перед боем. Третий день бодрствования куввадаубивал. Это понимали уже и люди его окружения, медленно выходящие из состояния шока. Все были в крайней степени удивлены поведению Бараджа. Казалось, что мудрый полководецбудет вести себя куда сдержаннее во время большого сражения.
Безусловно, все понимали, что это не просто набег русичей, одних из многих осуществленных ранее. Нет, это нечто большее. Тот, кто победит в полноценной войне, тому суждено покорить или при поражении покориться. Безусловно, всю Русь Булгарам не поглотить, но вот Курск, Рязань, Суздаль, Ростов… Да, много городов Восточной Руси могут подмять под себя булгары.
Более того, ожесточенность противостояния усугублялось религиозным вопросом. Понятно же, что победитель станет распространять свою веру. Христиан в Булгарии и без того много, но вот на Руси мусульман почти нет. И булгары считали такое обстоятельство несправедливым.
Сейчас куввад Барадж в обществе своего заместителя и нескольких вестовых, стоял на стене Булгара и пустым безэмоциональным взглядом взирал на происходящее. Он уже мало переживал, просто устал остро реагировать на каждое действие. Организм Бараджа устал не только от эмоций, но и от недосыпа, постоянных движений и отказа принимать пищу.
— Господин? — обратился к Бараджу младший куввад, командир всей, кроме отряда половцев и буртасов, конницей.
— Ибрагим? Ты? Что? — безжизненным тоном спрашивал куввад.
— Нужно закрываться в городе, — озвучил самое напрашивающееся решение заместитель командующего булгарского войска.
Барадж закрыл глаза и, казалось, уснул.
— Куввад Барадж! — громко, почти крича, обратился к командующему Ибрагим.
— А? Да, пусть заходят. И… решай сам, — сказав это, Бараджоблокотился на на выступ у бойницы и, чуть не рухнув со стены, скатился к настилу и уснул.
Ибрагим чуть не сплюнул на куввада, так не вовремя уснувшего. Роль заместителя не устраивала опытного военачальника. Здесь дело политическое, сложное. Каждая смена власти в Булгарии — это долгий процесс, договорной. И кандидатура Бараджа, чтобы он стал следующим эмиром, не всех устраивает. Ему нужно было заработать славу великого победителя русичей. Вот тогда не будет ни в степи, ни в приволжских городках никого, кто скажет против и, как это бывало и раньше, смена власти произойдет спокойно.
— Унесите командующего. Как хотите поступайте, но он должен вернуться к командованию сытым и выспавшимся через восемь часов, —
Ибрагим ранее считался специалистом по военным действиям именно с русскими. Он, как никто другой, понимал, что Русь пришла вся, ну, или почти вся. Если сейчас ее разбить, то для Булгарии наступит время возможности. Вместе с тем, русские княжества и куда меньшими силами могли отбиваться от численно превосходящих булгар. Сейчас русичей больше и они еще лучше вооружены. Так что принимать серьезные решения Ибрагим не собирался. Его вычеркнули из состава наследников эмира, вот он сделал минимум из положенного.
— Приказываю составить списки всех горожан, которых можно и нужно отправить из города. Пусть этим займутся муллы и управители и не жалеют на дело пергамента, — приказывал Ибрагим.
Заместитель понимал, по какой причине, одной среди прочих, Барадж не хотел закрываться в городе. Там просто нет места для всего большого воинства Булгарии. Но нельзя оставаться у стен, не имея возможности одержать убедительную победу. Более двух с половиной тысяч лучших воинов были убиты или ранены только после разведки-боем. Все эти шайтан-машины, которыми могут пользоваться только нечестивцы. Они виной таких итогов.
Сам бы Ибрагим вовсе не стал бы прижимать войско к городу, а дал бы генеральное сражение на большом поле, чтобы иметь возможность для ложных отступлений и окружений. В этом сила булгарского войска. А пока… В чем-то Барадж прав. Нужно дождаться результата действий эрзя на территории Руси. Великому князю придется отряжать значительную часть своего войска, чтобы парировать набег мордвы. И вот тогда можно бить остатки русских.
Но, что в это время делает Братство?
Глава 4
— Спасайтесь! Все в детинец! — кричал молодой воин, который даже в седле держался неуверенно.
Он ворвался в Воеводино, будто сумасшедший, метался по улицам и кричал на разрыв голосовых связок. Однако, на него мало обращали внимания. Если только со снисхождением, что заставили отрока дурью маяться.
— Да, чтобы Леший вас закружил в лесу, как же надоели учения ваши, работать мешаете! — выкрикнул в след удаляющемуся всаднику головной мастеровой гончарного цеха. — Недавно уже бегали до детинца и обратно. Кто мне возместит тое, что горшки полопались в печи?
— Правильно, Авед, неча тут народ баламутить. Только седмицу тому учения были. Все, и я не пойду, пусть хоть порют! — высказал свое недовольство сосед Аведа, совсемнедавно ставший заниматься торговлей. — Мне обоз готовить на Белоозеро след, а я тут буду бегать, как отрок какой.
Были еще люди, которые решили никуда не идти. Треть от всех горожан, видимо, посчитав, что без воеводы можно и расслабиться, а Лис, оставшийся головою, — не так уж и указ, игнорировали воззвание молодого воина. Тот метался по городу и продолжал кричать, а в след летели оскорбления. Между тем, более двух третей жителей, скорее не желая гневить власти, чем спасая свои жизни, обреченно, не спеша, с ленцой, бурча проклятия, поплелись к детинцу.