Завоеватели

Вольский Станислав

представляли собою ;грозную силу. По лагерю носились

тревожные слухи. Рассказывали, что армия Чалькучимы

совершает в горах какие-то подозрительные передвиже-

ния. Рассказы вали, что в отдаленных частях страны

вспыхнули восстания и :главари их призывают к войне

против белых. Рассказывали, что некоторые принцы из

правящей династии примеривают на себе борлу и тоже

собираются выступить против завоевателей. 1В этой об-

становке

сплетен, слухов, догадок и предположений про-

дувной Филиппильо чувствовал себя, как рыба .в воде.

Каждый день нашептывал он необыкновенные истории

то Пизарро, то падре Вальверде, то Альмагро, то де-

Сото. Ему хотелось, чтобы Атагуальпу поскорее отвели

на костер, ибо он ухаживал за одной из жен инки и

желал убрать с дороги царственного соперника. Неуди-

вительно, что под влиянием этих рассказов солдаты

теряли голову и 'чувствовали себя окруженными невиди-

мыми врагами. К выдумкам Филиппильо и индейцев-лазут-

чиков они ;добавляли еще свои собственные, и страх в

испанском лагере рос с каждым часом.

Альмагро гневно топал ногой и требовал от Гизарро,

чтобы тот поскорее отправил в ад гнусного язычника.

Большинство солдат разделяло его мнение. Им казалось,

что казнь Атагуальпы запугает перуанцев и отобьет у на-

рода всякую мысль о сопротивлении. С другой стороны,

им хотелось попасть в Куско и обшарить его храмы, по-

ка еще жрецы не успели рассовать по тайникам их бо-

гатства. В глубине души и Пизарро думает так же, но

боялся брать на себя ответственность за убийство коро-

нованного пленника; завистников ведь у него много,

и кто знает, как изобразят они этот необходимый шаг

при королевском дворе? Казнь может навлечь на Пизар-

ро неприятности. И уж если казнить Атагуальпу, то

нужно сделать так, чтобы ответственность за это пала не

на вождя, а на всю солдатскую массу. Тогда Пизарро

скажет, что он противился этой жестокой мере, сдержи-

вал солдат, насколько мог, но волей-неволей вынужден

был уступить их настояниям. И при дворе тогда будут

говорить: «Пизарро мудр, Пизарро благороден, и кровь

перуанского владыки не должна пасть на его голову».

Много дней продолжалась эта игра в «кошку и

мышку». Пизарро приходил к своему пленнику, рас-

сказывал ему о заговорах и восстаниях, выслушивал

объяснения и делал вид, что им верит. Потом шел к сол-

датам и уверял их, что Атагуальпа непричастен к коз-

ням, которые замышляют против испанцев перуанские

вожди и жрецы, а в конце разговора, как бы случайно,

добавлял:

–

Все бы хорошо, но уж слишком часто шепчется

Атагуальпа со своими приближенными. Филиппильо го-

ворит, что инка раздает какие-то приказы. Недавно

мне донесли, что он приказал войскам Чалькучимы

держаться наготове, но, по-моему, это сплетни. Ата-

гуальпа - благородный человек и свято держит данное

слово.

Солдаты хмурились, и после каждого посещения Пи-

зарро тревога их усиливалась еще больше.

– Наш капитан стал доверчивым, как старая баба, -

ворчали они.
– Атагуальпа совсем околдовал его. Чем

скорее расправиться с этим проклятым язычником, тец

лучше.

Озлобление солдат росло. Но некоторые, и среди них

де-Сото, выступали в защиту инки и требовали его по-

щады. Это были лучшие люди испанского лагеря, и с

их мнением Пизарро приходилось считаться. В присут-

ствии де-Сото предпринять решительный шаг было

опасно.

Де-Сото сам помог Пизарро выйти из затруднения.

Атагуальпу обвинили в том, что в местечке Гаумачуча он

через своих доверенных людей организует заговор про-

тив испанцев. Де-Сото предложил послать туда неболь-

шой отряд, чтобы выяснить положение. Пизарро с ра-

достью согласился на этот план и назначил де-Сото

начальником экспедиции. Как только экспедиция уехала,

слухи и сплетни, никем не опровергаемые, еще более

усилились. К солдатам присоединились приехавшие с

Альмагро чиновники, чиновников поддерживали духов-

ные лица, и Пизарро как будто скрепя сердце подчинил-

ся общему требованию.

Атагуальпе предъявили следующие обвинения: во-пер-

вых, утверждал обвинительный акт, Атагуальпа незакон-

но захватил власть и приказал убить настоящего наслед-

ника преtгола Гуаскара; во-вторых, уже после появления

в стране испанцев он проматывал государственное иму-

щество и раздавал подарки своим любимцам; в-третьих,

он не отказался от языческих суеверий; в-четвертых, он

удержал при себе многочисленных жен и, следовательно,

грешил против седьмой заповеди; в-пятых, он подстре-

кал к восстанию против испанцев. Из всех .этих обвине-

ний только первое имело основание, но оно было совер-

шенно неважно для завоевателей, которым было очень

мало дела до перуанского престолонаследия. В обвини-

тельный акт его включили только для того, чтобы при-

влечь к испанцам сородичей и сторонников убитого Гуас-