Завтра
Шрифт:
Китнисс быстро перелистывает страницу за страницей, не позволяя хорошо рассмотреть ни одной фотографии.
– И у меня появилась идея. Что если сделать свою книгу. Книгу… памяти. Заносить в неё что-то из прошлого, что-то из настоящего. Видеть и вспоминать, как было когда-то.
– И как будет потом,- поправляю я, всё ещё с интересом блуждая глазами по истёртым страницам.
Китнисс согласно кивает и задумчиво начинает поглаживать шершавую постаревшую обложку книги.
– Мне нравится,- в конце концов, заключаю я.
Рука девушки замирает, а серые глаза с удивлением
– Серьёзно?
– Конечно. Я уверен – у тебя получится. Ведь здесь столько всего,- я киваю в сторону альбома у неё в руках.
– Такое нельзя забыть.
«Ну-ну».
Я с усилием подавляю усмешку на своём лице, цепляясь взглядом за помятый уголок страницы.
Внезапно, Китнисс вновь становится серьёзной. Добрая улыбка пропадает, превращаясь в тонкую полосу, искренний блеск в глазах - тухнет, и девушка нервно начинает, теперь постукивать по истёртой обложке. И когда я уже пугаюсь, что сказал что-то ненужное, она неуверенно начинает говорить:
– Ты мог бы мне помочь. У тебя ведь тоже были…- Девушка хмурится и закусывает губу. «У тебя ведь тоже были близкие». Я часто думаю об этом. О их смерти. Это покажется странным, но я бы не хотел, чтобы сейчас они находились рядом со мной. Какой-то, совсем крохотной частью души, я радуюсь, что их нет сейчас.
Я не хочу, ведь им приходилось бы страдать так же, как и оставшимся выжившим. Не хочу, чтобы помимо всего, им приходилось делить со мной один дом, одну улицу, один Дистрикт. И дело не в семье. Дело во мне. В том, кем я стал.
Я был бы искренне счастлив, будь они сейчас живы. Но это счастье я бы разделял с самим собой.
Упорно цепляюсь взглядом за книгу, и как не странно, это помогает мне держать эмоции на замке.
Я хмурюсь, открываю рот, собираясь дать ответ, но затем сразу же плотно сжимаю губы.
Раньше Китнисс была безмерно дорога мне. Как и семья. Только братья и родители погибли, а она – единственный родной и такой важный человек, сейчас не боясь, сидит бок о бок с не человеком, который в любой момент может наброситься на неё. Опускаю глаза на свои руки, ранки на которых теперь тщательно промыты, и поневоле начинаю испытывать ещё большее чувство вины.
– Хочешь, чтобы я вспомнил?- Осмеливаюсь, наконец, задать один из главных вопросов, всё это время неугомонно вертящихся у меня в голове.
Китнисс внимательно наблюдает за мной своими серыми глазами, словно как в том самом кошмаре, пытается что-то сказать взглядом.
– Нет,- просто отвечает она, тем самым напрочь ломая все мои предположения, тщательно и логически выстроенные на протяжении этих нескольких недель, проведённых в двенадцатом.
– Тогда зачем всё это?- восклицаю я, совсем забывая об осторожности и настроенном липовом спокойствии.
Китнисс пару раз рассеянно моргает и вдыхает побольше воздуха. Впервые я вижу её растерянность.
– Зачем ты помог мне тогда, в доме?- Так и не дав ответ, она кивает в сторону, словно это самое здание из шлака находится в паре шагов от нас.
Голос внутри меня тоже сгорает от нетерпения,
– Я просто хотел…
– Вот и я «просто хочу» помочь тебе, Пит,- не сдерживается она.
Тонкие пальцы, порхающие по обложке книги, теперь сжимаются в кулак так, что можно отчётливо разглядеть причудливый узор синих жилок на запястье.
– Конечно. Конечно, я хочу, чтобы ты вспомнил. Но я и так слишком многого хотела, и вот к чему это привело,- сквозь зубы шипит она.
Но даже тут я готов поспорить. На девушку слишком много возложили. Слишком многого требовали они.
После известия о настоящей причине смерти моих родителей, я сильно усомнился в верности всего, что мне так усердно вдалбливали в Капитолии. Быть может, я правда чего-то не знаю, или, напротив, знаю, но в жутко искажённом виде? А эта книга – ещё один способ разобраться во всём?
– Хорошо,- в конце концов, отвечаю я.
– Что «хорошо»?- Китнисс устало вздыхает и снова начинает выводить пальцем на обложке книги невидимые узоры, словно это каким-то волшебным образом успокаивает её.
– Когда я могу помочь тебе?
Китнисс непонимающе хмурится, а в её блуждающем взгляде я вижу лишь недоверие.
– С книгой,- добавляю я, усердно удерживая в голове только положительные стороны этой нелёгкой затеи.
Одна мысль о том, что мне предстоит часами напролёт проводить бок о бок с девушкой из соседнего дома, одновременно и обнадёживает и заставляет внутреннего монстра в предвкушении засесть в голове.
Ещё какое-то время требуется Китнисс на то, чтобы уловить суть сказанного, а потом уголки её губ подрагивают от сдерживаемой улыбки. Она кладёт альбом на прежнее место и деловито засучивает рукава свитера.
– С этим придётся немного повременить,- отвечает она, снова усаживаясь на пол возле аптечки.
P.S. Дорогие читатели, сразу прошу прощения за довольно не большой (в отличие от предыдущих) объём главы. Планировала иначе, честно:D Дело в том, что все предстоящие праздники я буду отсутствовать, а так так не хотелось бы откладывать выход главы ещё на неделю, я решила выложить пусть немного, но сейчас. Надеюсь на Ваше понимание!) Обещаю выложить продолжение как только вернусь, то бишь 13-14 мая.
========== 18. ==========
«Любовь всегда одна, ни выстрела, ни вздоха,
Любовь – это когда хорошим людям плохо».©
И так проходит пару дней. Странно, но спустя этот явно небольшой период времени затея с книгой уже не кажется мне такой рискованной. Большую часть времени мы проводим на первом этаже, в гостиной, окружённые несчитанным количеством альбомов.
Оказывается, идея с книгой памяти, как называет её Китнисс, пришла к девушке ещё давно. Это я понимаю в первый же день, увидев все нужные материалы для её осуществления, привезённые заказом из Капитолия.