Зайти и выйти
Шрифт:
– Так он же бешенных денег стоит, - сказал Юра первое, что пришло ему на ум, когда он увидел аппарат.
– Так точно, товарищ майор, - кивнул Лёня. – Полмиллиона. Родственники скинулись и купили мне эту «игрушку».
– Ты не представляешь, как вовремя… - улыбнулся Юра. – А родственникам своим передай нашу огромную благодарность.
– Передам, товарищ майор, - бодро отозвался боец.
Обилие вещей вновь прибывших поставило бы в тупик с вопросом доставки людей на базу имеющимися силами, но багажник, установленный на крыше джипа, решил все проблемы. А вчетвером втиснуться на
Пока ехали, Юра по очереди переговорил с добровольцами. Они представлялись и коротко рассказывали о себе.
– Андрей Шитников, до войны работал в авторемонте, крутил гайки на хозяина, когда зарабатывал, когда нет - всякое было. Семья, двое детей. Мальчик и девочка. Сын в детском саде, а дочь уже в третьем классе. Как война началась, пошёл в военкомат, говорю, хочу добровольцем на СВО. А мне говорят, мол, не надо, войска и без вас справятся. Однако, через месяц перезвонили и предложили зайти. Так и оказался в бригаде. В роту снайперов попал, потому что сказал, что стрелять умею… в общем, пролез, как шило.
– И что, умеешь стрелять? – спросил Юра.
– Научусь, - ответил Андрей. – Наверное.
– Было бы желание, - усмехнулся Трофимов.
– Чикунов Александр, - сказал второй. – Женат, тоже двое детей – девочки в школе учатся. Работал там, где платили: в летний сезон на Камчатку летал, на рыбу, в зимнее время уголь кидал в сельской котельной. Ну, а где у нас ещё работать?
– А в роту как попал?
– Попросился. С детства хотел снайпером стать.
– Ну, раз хотел, то станешь, - подбодрил Юра.
– А меня Русланом зовут, - сказал третий. – Потапов моя фамилия. Мне сорок лет, семьи нет, детей нет, до войны работал охранником в детском саде. Можете меня, конечно, обвинять в том, что я – несостоявшаяся личность, но уж такой получился и другого не будет.
– Запоминайте свои позывные, - Юра повернулся, и последовательно переводя взгляд с одного на другого, проговорил: - «Шило». «Рыбак». «Детка».
Новички невольно рассмеялись – позывные пришлись им по вкусу.
В расположении вновь прибывшим выделили места, где можно было бросить карематы и спальные мешки. Старые снайпера затискали Лёню в объятиях, а когда узнали про «Мавик», затискали снова. Кроме коптера Лёня привез с собой электронный планшет.
– Вот смотрите, товарищ майор, - он стал разворачивать чудную машину. – Заряда одного аккумулятора хватает примерно на 27-30 минут полёта. За это время коптер может отлететь на дальность до трёх-четырёх километров, висеть на этом удалении около 10-15 минут, вести наблюдение, вернуться обратно с резервом по заряду около 2-3 минут. Летать дальше можно, но лучше этого не делать, так как с ростом удаления снижается качество связи, и можно потерять управление – а враг может управление подхватить и угнать машину. Он настроен так, что в случае полной потери связи, включается режим возврата домой, и коптер сам возвращается на точку взлёта. Но есть нюанс…
– Какой?
– Специальными приборами противник может определить эту точку взлёта. И по этой точке он будет бить артиллерией. Поэтому для использования коптера, запускать его нужно подальше от себя. По крайней мере,
– Каковы его возможности? – спросил Трофимов. – На какой дальности сможет увидеть человека?
– А вот давайте я вам сейчас всё покажу, - предложил Роса.
Он прикрепил к коптеру аккумулятор, и выйдя из здания, поставил аппарат на ровный участок, затем к пульту подсоединил смартфон, включил всю систему.
– Сейчас он определяет своё местоположение по спутниковой навигации, включаются компас и другие средства, необходимые для полёта. Вот, смотрите, пульт связан с телефоном, сюда он выдаёт всю полётную информацию. А картинка на экране – это то, что мы видим с бортовой камеры, которая расположена в передней части корпуса на специальном подвесе.
Аппарат взвизгнул, раскрутив винты.
– Вот я включил «арм», и машина готова к полёту. Поднимаем его в воздух…
Лёня нажал кнопку взлёта и коптер, громко жужжа, поднялся на полтора метра, где завис в воздухе.
– Сейчас я буду набирать высоту, и мы сможем осмотреться.
С этими словами он тронул стики, приводя аппарат в движение. «Мавик» взмыл в воздух.
– Тридцать, пятьдесят, семьдесят… - глядя на экран телефона, Лёня вслух отмечал набранную высоту. – Сейчас зависну на триста, и посмотрим, что мы имеем вокруг…
Коптер был уже едва виден, звук еле улавливался.
– Вот, смотрите, товарищ майор… - он передал пульт управления Трофимову, предупредив: - Чтобы повернуть аппарат влево или вправо, плавно двигайте левый стик в нужную сторону – коптер будет поворачиваться. Попробуйте…
Юра с замиранием сердца взял пульт. Камера, установленная на «Мавике», смотрела строго вниз, и вся группа, наблюдающая за полётом, была прекрасно различима возле мастерской. Трофимов сдвинул стик, коптер стал поворачиваться.
– Под правым пальцем есть колёсико, - сказал Лёня. – Если его крутить, то можно изменять угол наклона камеры…
Юра нащупал управление камерой и вскоре уже смог увидеть горизонт. Где-то вдали поднимались дымы – кто-то кому-то накидывал крупным калибром. Когда Лёня показал, как меняется кратность, восторгу не было предела.
– Ну, теперь мы им покажем… - радовался Романов.
Не откладывая дело в долгий ящик, Юра немедленно спланировал выезд на передовые позиции, где можно было испробовать новое средство ведения войны. По согласованию с Гусевым выбрали один из опорников, куда проще всего было добраться незамеченным. Выехали вчетвером, не считая водителя – и уже через три часа, бросив джип с Жоржем, шагали по лесополосе к позициям взвода.
С собой тащили АСВКМ, ТОД и «Мавик», решив испробовать в работе сочетание всех имеющихся «игрушек». Командиром взвода на опорнике оказался сержант Бураков, который перед войной активно склонял бойцов бригады отказываться от дальнейшей службы и расторгать контракты. После проведённой командиром бригады беседы, сержант изменил своё отношение к ситуации, а когда погиб его командир взвода, уверенно принял на себя командование. Однако, попытку мятежа ему не забыли, и командир бригады лично дал ему позывной «Махно», от которого, впрочем, Борис был только рад.