Зайти и выйти
Шрифт:
– Только что выходил Васильев, уточнял вопросы эвакуации раненых, - сообщил Серов. – Что ему прикажете передать?
– Ему уже всё доведено, - ответил Михайлов. – Пусть выполняет то, что уже обговорили. Мне сейчас не до него – появились более важные задачи.
Последним предложением он дал понять Серову, что разговор на эту тему закончен.
***
Врачей встретили на окраине села, моргнув фонарём. Мокрые и обессиленные, по колено в грязи, медики сели под стеной разваленного дома, чтобы отдышаться. Минут через пять, они встали и двинулись дальше за проводником, который вскоре привёл их в подвал, где находились
– Привет, - Данил пожал руку Диме Мосину. – Как обстановка?
– Нет слов, - коротко ответил фельдшер. – Двое уже скончались. Хаос полнейший.
– Смерть любит хаос, - подтвердил Данил.
В подвале находилось более двадцати человек, было душно, постоянно кто-то стонал, пахло кровью и мочой. При свете налобных фонарей медики стали осматривать и сортировать раненых. Данил был беспощаден в своих заключениях, и, наверное, в мирной жизни, его бы засудили неблагодарные пациенты, но здесь, в тяжелейших условиях боя, даже мобилизованные бойцы, которые в большинстве своём ещё не свыклись с мыслью о глобальных изменениях в своей жизни, принимали выводы врача с готовностью и безоговорочно.
– Встань, - требовал врач от раненого, если не видел у него критических ранений. – Идти можешь? Отлично. Жди в том углу.
Медики быстро выделили трёх «очень тяжёлых», в отношении которых решили не предпринимать никаких действий, ещё четверых «тяжёлых», которым решили оказывать помощь прямо на месте, чтобы стабилизировать их перед пешей эвакуацией. Остальные полтора десятка легкораненых могли не только самостоятельно передвигаться, но и готовы были потрудиться, чтобы поскорее покинуть это страшное место в сторону медицинского учреждения.
Зайцев организовал поиск подручных носилок – одеял, кусков брезента или тента, или чего-то другого подходящего для переноски раненых, затем стал распределять людей по группам, объясняя им, как правильно нести раненого. Вскоре первые группы стали выносить «тяжёлых» в поле.
Носильщикам предстояло выполнить тяжелейший труд – донести своих боевых товарищей до точек эвакуации, которые отстояли от села на несколько километров. При том, что и сами эти носильщики были ранены и истощены прошедшими сутками.
Подвал опустел, и это позволило медикам организовать последовательный «приём» раненых, которые стали стягиваться сюда со всех направлений. Кому требовалось оказать немедленную помощь – врачи и фельдшер делали всё от себя зависящее.
***
Тем временем Трофимов начал лично разводить по занятой части села своих снайперов, нарезая им задачи.
– Помните, парни, - говорил он. – Этой ночью только вы и останетесь «глазами» двух батальонов. Передовая, конечно, тоже будет бдить, но, похоже, что «тепляки» есть только у вас. Всё, что дальше трёхсот метров от вас в сторону противника – всё вражеское. Пресекайте любое перемещение. Убивайте всех. От этого зависит и ваша личная безопасность. Ара, тебе понятно?
– Так точно, - Давид уже считался опытным снайпером, которому можно было доверять самые сложные задачи.
У него был самый «перспективный» участок, который с высоты чердака одноэтажного дома просматривался на шестьсот метров – как раз на дальность уверенного огня из СВД. Так как его винтовка была оснащена ещё и «банкой», Трофимов не переживал за выбранное для бойца направление.
– Только не вздумай вперёд идти, - напутствовал командир отряда, вспоминая прежние подвиги молодого снайпера.
– Так точно! – весело ответил Давид.
За полночь в село зашли Романов и
Разъяснив мобилизованным порядок ночного дежурства и предупредив, что за сон на посту карать будет противник, Юра поднялся на чердак к своим снайперам.
Спустя полчаса наметились для работы пять объектов – от школы, до которой было тысяча двести метров, до фермы, отстоявшей от позиции на тысячу шестьсот метров и расположенной за рекой, протекавшей к северу от Петровки, от которой далее шла дорога на Сталедар.
Рассматривая в ТОД украинских наблюдателей на крыше школы, которые торчали в провалах скатной шиферной кровли, Юра вспоминал свои ощущения, когда он впервые наблюдал работу снайпера – когда, затаив дыхание, он с содроганием сердца ждал развязки – смерти противника от точного попадания маленького кусочка металла, геометрически идеального для полёта. Сейчас на этот процесс он смотрел уже без прежних эмоций. Люди, которых он видел в сетке прибора наблюдения, давно перестали быть для него одушевленными существами, в его представлении они были всего лишь бездушными пикселями в электронно-оптическом приборе, не более.
В снайперской группе мобильного отряда, в силу большого внимания со стороны гражданских спонсоров, появилось уже несколько дальнобойных винтовок калибра 338, 375 и 408, плюс приличное количество боеприпасов, которые снайпера не особо экономили, позволяя себе стрелять на максимальные дистанции столько раз, сколько требовалось для поражения цели. Можно сказать, что в мобильном отряде снайперское дело было вознесено на вершину своего совершенства, немыслимую в довоенный период. Однако, розовощёкий и пухлый «Чемпион», никоим образом внешне не похожий на суровых снайперов, справедливо глумился над лучшими мастерами хорошего выстрела, рискуя быть битым, но не способный отказаться от соблазна изложить им правду в глаза: всеми своими действиями он уже неоднократно доказал, что с помощью коптеров – со сбросами или ударными «камикадзе» - он побеждает традиционный снайпинг всухую. Как бы многим достойным снайперам мобильного отряда этого и не хотелось признавать.
Трофимов имел возможность наблюдать уникальную ситуацию – снайперское ремесло в руках подготовленных стрелков, обеспеченных лучшими отечественными и иностранными винтовками с совершенными прицелами и приборами наблюдения, оказавшись на пике своего развития, вдруг стало проигрывать «игрушкам», цена использования которых была значительно ниже стоимости использования дальнобойных высокоточных снайперских комплексов. Находясь в центре событий, и реально оценивая практику боевого применения, Трофимов видел, что удар одним FPV-дроном, который естественно был дороже самого дорогого снайперского патрона, выходил… дешевле и эффективнее, чем стрельба из снайперского оружия.