Зазеркалье
Шрифт:
– Это немного сентиментально, – сказала Лида, кивнув в сторону дальнего угла гостиной. – Совсем на тебя не похоже.
Я пожал плечами. Затем проглотил таявший на языке кусок филе и ответил:
– Мне захотелось его спасти.
Лида медленно опустила ресницы в знак одобрения. Затем снова посмотрела в угол, где стояла картонная коробка, и невольно улыбнулась.
– Как его назовём?
– Черчилль.
– Почему Черчилль?
– Понятия не имею. Но его сородича звали Гитлер. Пусть этот будет Черчилль.
– Тогда
– Надеюсь, он не развяжет холодную войну.
– Главное, чтобы не выхлестал всё спиртное в холодильнике.
Я посмотрел на белоснежного кролика. Тот копошился на соломенной подстилке. Забившись в угол коробки, Уинстон Черчилль догрызал морковку.
– Твоё здоровье, премьер-министр, – поднял я бокал в честь спасенного зверя.
Лида засмеялась, а затем вернулась к еде.
– Господи, кот. Ты великолепен, – сказала она, прожевав очередной кусок куриного филе. – Вкуснее в жизни ничего не пробовала. Не понимаю, как у тебя получается.
– Наловчился, пока жил с одной ведьмой.
– Она так хорошо готовила?
– Отвратительно. Пришлось учиться самому.
Лида потянулась к ветке винограда. Оторвав одну виноградинку, кинула в меня.
– А что-нибудь ещё та ведьма делала плохо?
– М-м-м… Дай-ка подумать. Пожалуй, да. Делала.
– И что же?
– Плохо делала вид, будто ей нравится вино.
Лида засмеялась. Затем кивнула и сказала:
– Я боялась, мне придётся пить эту жижу весь вечер.
– Доставай анисовую. Она остыла.
Лида встала из-за стола. Забрала бокалы, вылила вино в раковину и тут же их ополоснула. Затем тщательно вытерла. Убрала на полку. Я улыбнулся, пока Лида не видела.
Это было так привычно, но именно сейчас её маниакальная тяга к чистоте казалась мне особенно милой. Каждое движение Лиды, каждый её полувзгляд – всё было таким родным. Вот она открывает холодильник и чуть наклоняет голову, рассматривая продукты на полках. Задумавшись, теребит пальцами мочку уха. Прикасается к новым серёжкам.
– Ты не взял сыр?
– То, что лежало в магазине, – это не сыр, а просто засохшее молоко.
– Жаль… Ну ладно.
Вытащив прозрачную бутылку, Лида захлопнула холодильник. Затем разлила водку по рюмкам.
– Мне чуть-чуть, – сказал я.
– С чего это вдруг?
– Ты знаешь.
Лида усмехнулась. Налила до края.
– Не переживай, кот. Я тебя проконтролирую.
– Ты очень рискуешь.
– Просто пей, не торопясь. У нас вся ночь впереди.
– Отоспалась за день?
– Да… – жена смутилась. – Извини. Я просто что-то выключилась. Сама не поняла, как это произошло. Если хочешь, мы можем завтра встать пораньше…
– Лида.
– Да?
– Всё хорошо.
Лида улыбнулась. Кивнула.
– Спасибо, – сказала она и пододвинула мне рюмку. –
– За наши двенадцать лет.
– С годовщиной, кот.
Стекло звякнуло в тишине. Анисовая отдавала на пряностями, и спирт почти не чувствовался. Стало теплее.
– Знаешь, о чём подумал?
– О чём?
– Твоя ворожба похожа на алкоголь. Такое же ощущение. Словно что-то горячее течёт внутри – сверху вниз.
Лида посмотрела на меня, прищурившись. Затем спросила:
– Расскажешь, как ты это сделал?
– Что именно?
– Ты знаешь. Сегодня, когда я увидела её в шкатулке, ты очистил меня от страха. Как у тебя получилось?
– Не знаю. А у тебя как получается?
– Не сравнивай, – покачала головой Лида. – Я занимаюсь этим почти двадцать лет. Мой мир всегда был полон волшебства – вспомни, что я говорила днём. А ты… Ты всегда был скептиком. Всегда сомневался. И даже увидев силу, не верил. Но всё-таки у тебя получилось. Чисто, уверенно – будто ты лечишь не меньше моего.
От слов Лиды мне стало неловко. Словно мой поступок обесценил все таланты жены. Решив немного разрядить обстановку, я опустил взгляд, провел пальцем по пустой рюмке, а затем сказал:
– Ладно… Видимо пришло, время. Никогда тебе об этом не говорил, но семьдесят лет назад… Мой дед на фронте. Он попал в плен. Немцы ставили над ним эксперименты. Кололи всякими препаратами. А потом он сбежал. За ним гнались по пятам. С собаками. На мотоциклах. Но он бежал быстрее. Добрался до Полесья, и спрятался там у лесной ведьмы. Зажил с ней. Завёл детей. В общем, я – потомственный колдун, Лид. У меня дар.
Я посмотрел на жену максимально серьезно. Ждал, что она улыбнется – чуть снисходительно, отведя взгляд в сторону и вниз – как она обычно улыбалась, когда я нёс милую чепуху, чтобы развеселить её. Но в этот раз жена пропустила мимо ушей мою выдуманную историю. Налив анисовую по рюмкам, Лида вновь затеребила пальцами серёжку.
– Я много о нём думала.
– О моем деде? – искренне удивился я.
Лида поморщилась. Отмахнулась.
– О даре.
– Фух… А я уж было…
– Помолчи, кот, – сказала жена чуть раздраженно.
Она отпила немного, буквально глоток, а затем посмотрела куда-то в сторону.
– В тот год, когда ушла Алиса… Через пару недель после похорон разум начал потихоньку возвращаться, и я впервые спросила у себя: почему ты вообще стал чувствовать этот запах? Ведь такого никогда не было раньше, правильно?
– До знакомства с тобой ни разу.
– Вот именно, – кивнула Лида. – Одно дело – увидеть знамения, вещие сны, звуки или видения прошлого. Совсем другое – ощутить её присутствие. Для такого нужно иметь много сил. И мне кажется, что часть ты перенял у меня. Точнее я сама отдала, пока жила рядом. Неосознанно.