Здесь и сейчас
Шрифт:
– Зато чего он только не пережил.
– Да, это правда. На руке у него сохранился его номер из концлагеря, как напоминание.
Кажется, я вздыхаю. Слушаю шум волн; наверное, это мой самый любимый на свете звук.
– Спасибо тебе.
– За что? – Итан поворачивается на бок.
– За то, что дал возможность задать эти вопросы, за то, что ответил на них. Я так давно хотела это сделать.
– Да задавай, когда хочешь.
Я протягиваю руку, Итан берет ее. Снова переворачивается на спину и кладет обе наши руки себе на грудь. И все мысли надолго вылетают у меня из головы,
Я именно таким и представляю себе счастье: лежать вот так и ни о чем не думать. Не бог весть что, конечно, в кино это показывают ярче и романтичней, зато ощущение полноты жизни такое, что даже больно становится, полноты всего существования, и с его светлыми сторонами, и с темными. Так можно разом охватить сердцем всю Вселенную. Я могу представить, что это чувство не покидает меня и в другое время, и в других ситуациях. Будто это у меня такая маленькая линза, можно положить ее в карман и в любой момент доставать, и смотреть сквозь нее, и снова видеть чудесный мир, окрашенный этим чувством.
Глава 15
Пообедав и вернувшись в свой номер, мы начинаем приводить наш план в действие. В первую очередь Итан звонит Моне Гали – мы нашли ее домашний номер в справочнике. Он представляется внештатным сотрудником отдела информационных технологий Джеком Боннингом из ее компании. Текст мы набросали заранее, когда ехали вдоль берега.
– Мисс Гали? – Итан приподнимает брови, давая мне знак, что она взяла трубку. Он понижает голос, чтобы доктор Гали его не узнала, и если бы я так не волновалась, то наверняка рассмеялась бы.
Фальшивое имя и место работы Итан называет поразительно естественно, даже буднично. Я кивками подбадриваю его.
– Нам сообщили, что сервер компании подвергся атаке хакеров, – говорит он, – поэтому мы обращаемся с просьбой ко всем сотрудникам выполнить резервное дублирование всех файлов, а особо важные файлы временно перенести на резервный сервер.
Итан крутой тип. Разговор у него проходит просто блестяще. Не слышу, что говорят на другом конце провода, но лицо Итана совершенно спокойно – слушая Гали, он и бровью не ведет.
Итан сообщает данные резервного сервера. Мы рассчитали: чтобы Гали ничего не заподозрила, пусть загрузит файлы на веб-сервер ее факультета в Массачусетском технологическом институте. Но на самом деле это никакой не сервер института. Итан отличный программист и не менее приличный хакер, в хорошем смысле этого слова. Сертификаты сервера действительно технологического института, но информация пойдет на сервер, созданный им самим.
Итан бросает на меня взгляд, который означает, что, кажется, сработало.
– И еще, прошу вас, сделайте то же самое со всеми рабочими файлами на вашем домашнем компьютере, – добавляет он и дает отбой.
Через сорок пять минут я звоню Моне Гали со второго мобильника, представившись секретаршей отдела по делам с персоналом.
– Вы, вероятно, уже в курсе, что у нас были некоторые проблемы с безопасностью базы данных, – говорю я. – Вы уже разговаривали с мистером Боннингом из отдела информационных технологий?
Гали отвечает утвердительно. Естественно, ей не хочется уделять
– Понимаете, выяснилось, что из наших офисов в Брейнтри пропало несколько папок… настоящих папок – с бумагами, и мы опасаемся, что то же самое может произойти в офисе в Нью-Джерси.
– Это очень неприятно. Я об этом еще не слышала, – отвечает Мона Гали.
Действую по схеме, которую мы с Итаном разработали заранее, спрашиваю, снабжены ли замками шкафы для хранения документов. С волнением жду, что она ответит.
– Да, везде есть замки. Обычно я ими не пользуюсь, но сегодня все запру.
Несколько минут после того, как я дала отбой, сердце мое продолжает бухать. Господи, насколько все-таки приятней говорить правду.
Днем мы с Итаном покупаем недорогой пляжный зонтик, я надеваю купальник, а он шорты, и, прихватив пару гостиничных полотенец, мы идем на пляж и усаживаемся на песке в нескольких ярдах от океанского прибоя – скорее в черте прибоя, – где нас застает врасплох высокий прилив.
Начинаем играть в карты. Играем часа два подряд, а за игрой уточняем и оттачиваем свои действия на следующий день. Все происходит следующим образом: Итан обучает меня правилам новой игры, потом мы играем до тех пор, пока я не выигрываю. По его мнению, это означает, что я научилась прилично играть, и мы переходим к следующей игре. Проигрывать Итан не любит, поэтому довольно быстро от «сумасшедших восьмерок» мы переходим к «старой деве», а после и к «гоу фиш». Чтобы выиграть у него в «спит», мне понадобилось пять раундов тренировки, и я искренне радуюсь победе. В «кровавых костяшках» приходится несколько раундов страдать от боли, но когда я наконец выигрываю, Итан вытаскивает даму, то есть мне надо всей колодой смазать его по костяшкам пальцев двенадцать раз, и тут уж я себя не сдерживаю, оттягиваюсь на всю катушку.
Итан заявляет, что он в некотором смысле супергений по части игры в «джин», но я выигрываю уже во второй раздаче, его охватывает азарт, он считает, что проиграл случайно, и заставляет меня играть еще три раза подряд, но я у него все три раза выигрываю, и он ужасно переживает.
– Мне кажется, у меня лучше получается в игры, где нужно прежде всего мастерство, а не слепая игра случая, – замечаю я.
– Да замолчи ты, – горестно качает он головой. – У меня такое чувство, будто я собственными руками сотворил чудовище.
Итан заявляет, что обучать меня игре в «черви» он внутренне еще не готов, поэтому мы отправляемся в воду. Волны становятся все выше, а плаваю я не очень. Там, откуда я прибыла, нас плавать не учили, бесплатных бассейнов не было. Да и вообще никаких. В первый раз в жизни я купалась в бассейне у соседей, когда мне было двенадцать лет. Но я не хочу выглядеть трусишкой, поэтому плыву за Итаном.
А тут неожиданно накатывает волна, я не успеваю приготовиться, и с меня чуть не смывает купальные трусики. Я поворачиваю назад, нащупываю ногой песок и, сделав несколько шагов к берегу, судорожно пытаюсь натянуть трусики на попу.