Здесь мопсы не рассказывают сказки
Шрифт:
– Я не месье, я эммм… мадемуазель? Короче, я Милка! И подними свою голову вверх, я тут!
Бобер закинул голову и чуть не подавился, увидев мою торчащую из заледенелых решеток морду.
– Здравствуйте, прекрасная незнакомка! – в его словах чувствовалась лесть.
– Рад с вами познакомьиться. Жо ма пель 8 Карл. Йа бобьор.
«Да я уж успела догадаться, что не Папа Римский».
– А этот
8
Je m'appelle (фр) – меня зовут.
«Ха! А зубастый с отличным чувством юмора».
– … Это недоразумение: нашье домашнее животное – собака породы крысарик 9 . Мадемуазель. Ее зовут Пепетта.
«Вот те на! Оказывается, та крыса в кармане силача – это собака. Дааа! Поназаводят себе диковинных животных. А потом мучайся на улице, заглядывай каждому под хвостик, чтобы различить, с кем здороваешься: с собакой или с крокодилом. Нет, чтобы воспитывать обычных красивых собак. Мопсов, например».
9
Пражский крысарик – порода собак, выведенная в Чехии.
– А что вы тут делаете? – я продолжила пытать бобра.
– Типьерь ми тьют живем. Ми приехаль де Пари 10 .
– Так значит, сосисок в ваших коробок для меня нет? – не оставляя надежды, поинтересовалась я.
– Пардон, Мадемуазель 11 … – и мой новый знакомый проследовал в подъезд за хозяином.
Чуть позже соседский кот Эпикур, а коты, как вы знаете, любопытные от природы существа, выведают любую информацию при помощи мурло-гипноза, рассказал мне, что хозяин Карла был дровосеком. В Париже он рубил деревья. А когда лишних деревьев не осталось и на их местах появились каменные дорожки, скамейки и дома, Макса перевели работать в Россию. Тут деревьев предостаточно. Рубить – не перерубить. И по удивительному стечению обстоятельств эта странная семейка поселилась в квартире над нами.
10
De Paris (фр) – из Парижа.
11
Pardon mademoiselle –
Так мы стали соседями.
Яблочный пирог
Вечером Варьваря пришла с работы, поставила тяжелые пакеты с продуктами на пол. Села на скамейку в прихожей, выдохнула и, растопырив в сторону ноги, растворилась в пучине безмятежности. Зависла в безмолвной медитации минут на пять, оставаясь по-прежнему в валенках и солнцезащитных очках. Не спрашивайте! Только ей одной был понятен стиль городской сумасшедшей.
– Боже, как я устала, – раздалось из коридора.
«Интересно бы знать, от чего? Сидела весь день на своей работе за компьютером. Чай пила, мармеладки ела, бумажки перебирала, архивной пылью дышала. Опять пила чай. На обед в ресторан ходила. Обо мне и не вспоминала. А я тут страдала, между прочим. Фигней! Не, ну нет, конечно, не ей. Страдала весь день я от одиночества и голода. Зайка тому свидетель. Вон как ушко обгрызла».
Именно поэтому я никогда не встречала хозяйку у порога, виляя хвостиком. Вся эта собачья церемония: с писками, визгами, кручением хвоста из стороны в сторону, закатыванием глаз, высовыванием языка и, тьфу, да простит меня святой Сасиско, облизыванием морды хозяина, точно в мои обязанности не входила. Этим пусть другие собачки занимаются. А я не такая.
– Могла и мне из ресторана чего вкусного принести. Не обломилась бы, – обижено гавкнула я в коридор.
Но открою тайну, нарушаю я правило: не встречать хозяйку лишь в одном случае: когда Варьваря приходит из продуктового магазина с огромными сумками. Только ласкающий слух шелест пакета может заставить меня оторвать шикарное тельце с мягкого кресла и пойти проверить, что послал мне мопсячий бог. Супермаркет.
Как сегодня, например.
Поэтому не буду тратить драгоценное время на светские беседы и с вашего позволения, проведу ревизию принесенных даров.
Я слезла с кровати и неспешно вышла в коридор. Варьваря так и сидела на скамеечке, пряча глаза за стеклами солнцезащитных очков. Кажется, дремала. Я беззвучно подошла к ароматным пакетам, засунула поглубже голову в один и уткнулась носом в коробку с мылом.
ПЧХИ!
«Так-с. В этом сосисок точно нет. Зеленый салат в горшке, огурцы, яблоки, мыло, молоко и котлеты из нута».
Беее!
Сдерживая икоту, я перешла ко второму источнику богатства для живота. Засунув голову и в него.
– О, Милка, добрый вечер! – Варьваря вышла из коматоза, – как твои дела? Ты сегодня прекрасно выглядишь.
Конец ознакомительного фрагмента.