Здесь мопсы не рассказывают сказки
Шрифт:
– Здравствуйте, – замахала хвостиком и лапкой я, – меня зовут Милка.
Толпа загудела. Мопсы зашушукались между собой.
– Меня Милкой звать! Мне кажется, я заблудилась и совершенно не понимаю, где я сейчас нахожусь.
В этот момент я хотела всплакнуть для пущей убедительности, но запас соленой жидкости решила оставить до вечера. Вдруг меня так никто и не покормит.
– Я что, умерла и попала в собачий рай?
– Ша, господа! Тише, – заговорил главный мопс, поднявшись с трона.
Видимо, он распределял еду и был важной персоной в городе. Мопсы сразу его
– Никто не умер. Просто ты попала в царство мопсячьих снов.
«Лучше бы я попала в царство сосисочных фантазий. Эх. Опять промахнулась».
– Каждый раз, засыпая, мопс попадает именно сюда. Меня зовут Борис. И я избранный царь сонного города.
Борис спустился по обтесанным ветрами ступеням замка и сквозь толпу прошел ко мне, протягивая лапку для лапопожатия. В ответ я протянула свою. А толпа тем временем удивленно продолжала смотреть на нас выпученными глазами.
– Знакомься, это жители Мопсячьего города, – Борис жестом указал на скопище затаившихся песиков.
Я вылупилась на толпу, а толпа вылупилась на меня. Я облизнулась от мысли, что угодить сейчас в сосисочное царство было бы куда приятнее. А толпа продолжала стоять в недоумении.
– Друзья, не стесняйтесь, будьте дружелюбны. Пусть Милка чувствует себя как дома.
Собачий народ вновь зашушукал и вытолкнул вперед мопса в джинсовом комбинезоне. Пес запротестовал и попытался встать на место, но толпа вновь подтолкнула его ко мне, встав в плотное кольцо и выдвинув круглые пузики вперед, словно крепость. Мопсу ничего не оставалось делать, засунув лапы в карманы глубже и опустив взор, он подошел ко мне.
– Чуи, – робко сказал себе под нос мопс, – я тут местный пекарь. Приятно познакомиться.
– И мне приятно, Милка, – стала кокетничать я.
Чуи удивленно поднял голову, улыбнулся мне, завилял хвостом и побежал в город.
– Кажется, у меня банановые пирожки пригорели, – донеслось из-за угла.
Толпа опять загудела, но уже не от страха, а от желания познакомиться со мной, пожать лапу, обнять и поцеловать в щеку, как можно скорее. Жители стали выстраиваться в очередь для знакомства. Спустя тридцать минут я знала каждого. Как, кого зовут. Сколько лет. Где живет. Кем работает в Мопсячьем городе.
Удивительный народ.
Марсель, Тефтель, Федя, Лолита, Бася, Филя, Рагнар, Стася, Максик, Марсик, Джо, Зая, Ролекс, Груняша. Кого тут только не было.
У каждого мопса в городе был свой дом и профессия. Времени зря они не теряли. Честно работали на благо песьего города. Кто-то пек пироги, кто-то делал огуречную настойку.
Был тут и фотограф, и актер, и даже сыщик в маленькой клетчатой кепке. Мопсы жили дружно. В мире и согласии. Слушались своего уважаемого короля.
Днем работали, вечером танцевали на главной площади города, а с наступлением ночи засыпали и возвращались обратно. В обычную жизнь. К своим человеческим хозяевам. Безмолвно тая тайну мопсячьей удивительной жизни.
Жителем этого города была и я. Когда-то… Очень давно. В детстве. А потом воспоминания о танцах в брызгах огуречной настойки, дружбе с мопсом-пекарем и мопсом-швеей, огород за белой
В теории в страну Грез мог попасть любой четвероногий. Каждый в свой город. В город Хомяков попадали шумные грызуны, в город Сиамских котов – драчливые котики. В город Мопсов – беззаботные песики.
Но все это было в теории. А на практике: только счастливые и сытые, дремлющие на хозяйских подушках, любимые и обласканные, зацелованные от пяточек до головы животные: знали, как сюда добраться. Например, как я сейчас.
Познакомившись со всеми. Наевшись огурцов и истоптав лапки до мозолей в танце на главной площади с другими мопсами – обитателями города, меня словно крепкой стальной рукой выхватили из мопсячьего царства. Эдема. Эта же рука долбила в дверной звонок Варьвариной квартиры.
Гертруда Филипповна
Да, это не была галлюцинация от голодного обморока. В дверь и правда кто-то звонил.
Я, как любая порядочная собака, конечно же, разразилась громким лаем. Кому-то нужно защищать дом от незваных гостей. А вдруг это почтальонша? Или газовики? Которые отключили нам с Варьварей газ накануне выходных, и мы два дня сидели на сухом пайке в виде яблок и бананов. А Зайка вообще чуть не похудел от досады.
Мои размышления прервала пробежавшая к двери Варьваря. Я незамедлительно проследовала за ней, готовая защищать свое имущество и хозяйку любым из известных мне законных и не очень способов.
Дверь открылась, и, к моему удивлению, на пороге стоял не суровый бородатый газовик с этиловым амбре из пасти, а милая старушка. Она была как Дюймовочка, почти прозрачная. Гладко зализанные в низкий пучок, как у балерины, волосы были абсолютно седыми, а под морщинистой шеей собрался белый накрахмаленный воротничок в рюшку. Он обрамлял невесомый серый кашемировый свитер, который в сочетании с такими же серыми волосами отдаленно делал старушку похожей на привидение.
Накинутое на плечи пальто из каракульчи добавляло образу шарма и лоска, русских аристократок в Париже начала XX века.
Судя по нервному перебиранию в тонких пальцах зеленых ручек кожаной сумочки, со вкусом подобранной в цвет крокодиловых туфель, привидение при виде нас сильно волновалось.
– Здравствуй, дорогая, – ее скрипучий, словно старая патефонная пластинка, голос разлетелся гулом по подъезду, – я увидела объявление на столбе, когда утром пошла за халвой. И мне кажется, вы нашли мою вещицу.
Варьваря очень обрадовалась гостье, запустила в дом и побежала ставить чайник. Незнакомка незаметно достала из сумки халву.
– Проходите, пожалуйста, не стесняйтесь! Сейчас мы с вами будем пить чай! – кричала Варьваря из кухни под шум закипающей воды, – меня Варя зовут! Да вы проходите, проходите, не бойтесь. Это Милка. Она совершенно безобидна. Кроме обтирания мокрого носа об ногу и подсыпания шерсти в чай, она ничего плохого не сделает.
Ну вот и ложные обвинения пошли. Наговоры! На приличную собаку… А это, между прочим, клевета и статья! Уголовного кодекса. Мопсо РФ.