Здравствуй, крошка Ло
Шрифт:
– А ты думаешь, что это возможно? – спросила Мэй, внимательно глядя на подругу.
Ло помотала головой. В ее глазах стояли слезы.
– Я же говорю, я ни в чем теперь не уверена… Если бы я могла отыскать эту старушку и упросить ее…
Закончить Ло не успела, потому что в комнату зашел дед. Впрочем, то, что это был именно дед, Ло смогла понять только по трости, потому что вся верхняя часть туловища и голова деда были полностью спрятаны за огромной корзиной желтых роз.
Лукас, сердце Ло радостно забилось… Конечно, это от Лукаса…
– Мэй, забери у меня эту чертову корзину, – попросил дед. – По-моему, здесь штук сто… Хотя, чего это я? Четное число – для покойников. Тогда сто одна, не меньше…
Мэй проворно подскочила к деду, забрала корзину и поставила ее на пол.
– Тяжелая… Подозреваю, что она – для нашей больной. Интересно, от кого?
– Не знаю, я забрал ее у курьера, – пожал плечами дед. – Хотя чутье мне подсказывает, что наш провинившийся решил загладить свою вину…
– А вот и ответ… – Мэй увидела открытку, засунутую между цветами. – Сейчас узнаем. Можно? – спросила она у Ло. Ло кивнула головой, все еще надеясь на чудо. Мэй раскрыла открытку и прочитала: – «Дорогая Лола! Милая Лола! Самая лучшая в мире Лола! Признаю, что я вел себя как полный идиот, а может, и того хуже. Я с нетерпением жду твоего выздоровления и считаю мгновения до нашей встречи. Прости меня, Лола! Всегда твой Гарри».
– Гарри… – Ло попыталась улыбнуться, но улыбка вышла довольно кислой, что не ускользнуло ни от деда, ни от Мэй.
– Вижу, ты не очень-то рада, – хмыкнул дед. – Похоже, твой ухажер тебе изрядно насолил…
– Дедушка Андрес, не настраивайте Ло. Пусть она сама решает, как ей поступить…
– А я чего? Я ничего… – пожал плечами дед. – Ло всегда сама решала, как ей поступить. Вот и дорешалась…
– Де-ед… – простонала Ло. – Лежачих не бьют, а больных не ругают… Конечно, я виновата и перед тобой, и перед Мэй. Вела себя как эгоистка, доставила столько хлопот… Но я же не нарочно это сделала. И мне теперь стыдно… Может, я попрошу прощения и поставим на этом точку?
– Нет уж, дорогая, – ехидно улыбнулась Мэй. – Смирись с тем, что я буду вспоминать этот случай еще как минимум год.
– Спасибо, прелесть моя… А я-то наивно думала, что близкие люди понимают меня лучше, чем все остальные…
– Ладно тебе, детка… – Андрес подошел к постели внучки и взъерошил волосы на ее голове. – Мы, естественно, переживали за тебя. Но теперь – все в прошлом… А Мэй всего-навсего шутит.
– Что-то не верится, – покосилась на подругу Ло. – Посмотри, каким злющим взглядом сверлят меня эти глазки…
Мэй не стала отвечать Ло. Она заглянула в чашку с бульоном и цокнула языком в знак неодобрения.
– Ваша внучка всего два глотка сделала. Несите шприц, дедушка Андрес, будем кормить больную внутривенно.
– Э-э-эй, не надо шприца! – всполошилась Ло. – Обещаю, я допью этот бульон. Если, конечно, кто-нибудь его подогреет…
Ло поправлялась медленно.
Гарри позвонил в тот же день и буквально умолял Ло позволить ему к ней приехать. Вспомнив разговор с подругой, Ло согласилась, хотя ей не очень-то хотелось видеться с этим человеком. Поначалу Ло даже подумывала отказаться от роскошного дома, в котором девушки жили стараниями Гарри, но приезд молодого человека изменил ее планы.
На лице Гарри Солмэйда было написано откровенное раскаяние, а в глазах – такая тоска, что незлопамятная Ло простила его почти сразу, как только увидела. Девушка заметила, что он даже похудел: лицо осунулось, а под глазами образовались синие круги.
Не похоже, чтобы он лукавил, думала Ло, разглядывая побледневшего и осунувшегося Гарри. Можно сыграть раскаяние, но при этом нельзя побледнеть «на публику», если у тебя нет хорошего гримера.
Говорил Гарри тоже весьма убедительно, и Ло поняла, что он действительно недоумевает относительно причины ее поступка, и это гложет его еще сильнее.
– Признаю, что вел себя глупо и пошло, – объяснял Гарри, – испортил такой романтический момент своим дурацким смехом… Мне, конечно, приходило в голову, что ты – девушка тонкая и впечатлительная, но клянусь, Лола, я не думал, что настолько… Я тогда чуть с ума не сошел. Гребец из меня отвратительный, так что догнать тебя мне не удалось. Битый час я ездил по парку и, как дурак, выкрикивал твое имя. Но ты не отзывалась… Потом я позвонил Мэй, поставил на уши ее и твоего деда. А тебя все не было… Когда ты вернулась, Мэй позвонила мне, и я собрался приехать. Но она сказала, что тебе совсем плохо и я буду не к месту… Если бы ты знала, что я чувствовал все это время…
– Наверное, я и правда погорячилась… – призналась Ло, тиская руками пододеяльник. – Раз уж мне все об этом говорят… Давай сделаем вид, что ничего не было? – предложила она Гарри. – Просто забудем, и все…
– Такое не забывается, но я все же попробую… – Гарри, все это время ходивший туда-сюда по комнате, подошел к кровати Ло. – У меня есть к тебе одно предложение… Да вот только я не знаю, как ты к нему отнесешься…
– Что за предложение? – насторожилась Ло.
Гарри вытащил из кармана бархатную красную коробочку и протянул ее Ло.
– Что это?
– Открой…
Трепет в голосе Гарри, маленькая бархатная коробочка… Это никогда не происходило с Ло, но она была уверена, что все это где-то уже видела. Сейчас она откроет коробку, а в ней окажется обручальное кольцо. И Гарри скажет: «Лола, выходи за меня замуж…».
Ло открыла коробочку. В ней красовалось золотое кольцо с крупным, прозрачным, как капля росы, камнем. Господи, неужели это бриллиант… – У Ло перехватило дыхание.