Зеленая папка. Никита. Давным давно была война
Шрифт:
— Герр обер-лейтенант! Вы, я смотрю, с уловом!
— Не поверите, лейтенант, главный улов в соседней телеге! Хотите посмотреть?
— Конечно! Ефрейтор! Ведите дальше взвод, я догоню! — крикнул лейтенант. А через несколько шагов, во второй телеге увидел связанного мальчишку. Удивленно посмотрел на обер-лейтенанта. — И это главный улов?
— О, лейтенант! Это особенный бандит! Это целый начальник разведки бандитского формирования! Маленький, а уже матерый бандит, награжден двумя орденами! Хотите его рассмотреть поближе? — обер-лейтенант посмотрел на дорогу: для отряда почти поравнялись
— Гады!!! — изо всех сил закричал Никита. Обер-лейтенант отпустил рубаху, на шею лейтенанту были наброшены возжи, на Никиту сверху упал Митрич, застрочили автоматы, а Колян дал несколько очередей из пулемета. Несколько секунд и все… взвод врага ликвидирован, быстро были собраны трофеи, документы. Тела фашистов снесли в кювет и, на сколько позволяло, замаскировали. С потерявшего сознание лейтенанта сняли форму. Надели на него какие-то обноски, связали и вставили кляп. После этого положили на телегу рядом с Никитой.
— Гады вы! Ну, развяжите!
— Не-е-е, не получится. Я тебя знаю! Только так тебя можно удержать на месте. А Кутин сказал, чтоб ни царапины! Так что — терпи! — обер-лейтенант похлопал Никиту по груди. — У тебя хорошо получается с заданием. Хорошо сигнал даешь!
Мальчишки в этой операции участвовали по очереди: 2–3 дня один, отдых «немцев», 2–3 дня следующий… Так продолжалось почти 2 месяца. Уже в конце мая, во время очередной операции, один фашист, с отличным чувством самосохранения, при первых выстрелах, прыгнул в сторону кювета и заполз в трубу под дорогой, по которой отводилась дождевая вода, и просидел там несколько часом и выбежал только на встречу едущей колонне автомашин. Наши его проворонили…
— Герр Оберштурмбанфюрер! К вам с докладом унтерштурмфюрер Амелунг! — доложил адьютант.
Лернер посмотрел на часы. 11-ый час по полуночи. Неужели опять?
— Пусть заходит.
— Герр оберштурмбанфюрер, еще одно нападение, 32 убитых! — сообщил Амелунг.
— Унтерштурмфюрер! Мне не послышалось? У вас довольный голос?
— Да, герр оберштурмбанфюрер, довольный! Есть уцелевший!
— Где он? Немедленно ко мне!
— Он здесь! Унтершарфюрер открыл дверь, кивком головы позвал солдата.
В кабинет к Лернеру зашел перепуганный вусмерть, весь в грязи, солдат. Поприветствовал офицеров.
— Ты видел партизан, которые всех из твоего взвода убили?
Солдат часто — часто закивал.
— Почему их не видят другие?
— Герр офицер, они были одеты как наши солдаты и говорили по-немецки.
— Почему тебя не убили?
— Я спрятался в канаве…
На следующий день до всех подразделений вермахта, СС и полиции было доведено, что партизаны переодеты в немецкую форму. Инструкция почти сразу дала серьезные результаты.
Кутин вызвал к себе Никиту.
— Никита, вот скажи мне, как ты до такого докатился?
— Что я опять сделал? Связывать себя не дам!
— Да не нужно ничего. Разведчики докладывают, что немцы стреляют друг в друга. На одной проселочной дороге, две роты фрицев 4 часа вели бой друг с другом, пока к ним с разных сторон не подошло подкрепление в виде бронетранспортеров. Потом они, видать, разобрались. Сообщают о стычках и поменьше.
—
— Хорошая… Вот за эту идейку и полетишь в Москву.
— Зачем?
— А я откуда знаю? Медаль и здесь можно получить. Лично тебя — вызывают! Завтра самолет — готовься.
Вечером, у костра, мальчишки слушали рассказ вернувшихся с задания подрывников.
— Здорово мы вчера под откос эшелон пустили! — радовался Соколов. — Видел бы вы, как кувыркались вагоны… На повороте, под горочку — блеск…
— А с чем был эшелон — то?
— С боеприпасами — взрывов было много.
— Соколов, неправильно ты поезда под откос пускаешь! — сказал Никита.
А Серега, казалось, застыл не месте на несколько секунд, что — то обдумывая, уж больно знакомая интонация была у фразы.
— Это почему это? — возмутился Соколов.
После этого ответа, Серега заржал
— Да потому это! С техникой поезда надо так крушить, чтоб не только техника ломалась! Вот скажи, Илья, поезда по взорванному вами пути уже идут?
— Идут… Не пойму я тебя, Никит…
— Чего ты не поймёшь! — горячился Никита. — Один эшелон взорвал, фрицы пригнали народ — путь отремонтировали и опять гонят эшелоны! Такие поезда надо рвать между насыпей, чтоб вагон на вагон залезал, чтоб затор, чтоб дорогу парализовало! Во!
— Никита, да ты — голова! — понял его замысел Соколов. — Сегодня же всем всё объясню: что и как!
Утром ребята провожали друга в Москву.
— Давай, «голова», в Москве не умничай, а то быстро «загремишь, под фанфары!» — хлопнул по плечу Никиту Серега.
— Никита, ты там, в столице, нас не забывай! — пожал руку Сашка.
— Прощайте, не поминайте лихом. Может еще вернусь и встретимся! — Никита обнял друзей. Что его ждет в Москве? Зачем вызывают?
«Кукушонок»
Никита прилетел в Москву 21 апреля 1943 года. Его поместили в отдельном особнячке, под охраной. Отдохнул, привел себя в порядок. Зачем вызвали, к кому, куда — никто не отвечал. Никита плюнул на все переживания и тупо наслаждался жизнью. 28 апреля его повезли на легковой машине… вот только куда? Куда-то в центр Москвы. Заехали в просторную подворотню, Машина остановилась, ему предложили выйти и пройти за офицером. Его привели в комнату, скорее — кабинет, большой стол буквой Т, много стульев, кожаный диван, на котором уже сидело четверо ребят, чуть покрупнее Никиты. За столом сидел генерал — лейтенант, который поприветствовал Никиту и предложил присесть на место рядом справа, через стол. Сидя на этом месте, Никите было отлично видно лица ребят, а им — его.
— Вот, Никита, читаю твое представление к награде… герой. Столько подвигов, был расстрелян, но выжил, два ранения в грудь. Все подтверждают наши врачи, которые осматривали тебя по прибытию. Герой… Расскажи пожалуйста немного о себе?
— А что рассказывать, обычный мальчишка, родился, учился, поехал на каникулы к деду, ну и … попал. Стал помогать, деду партизанить. По заданию подпольного обкома дед стал старостой в деревне, я — понятно, его внук, мог спокойно передвигаться…
— Это понятно… Вот ты же из Москвы, а в какой школе учился, где жил, наверное, очень хочешь встретиться с мамой…