Зеленая собака, или Повесть о первоклассниках
Шрифт:
— Ну-у. А лучше давай всё-таки постираем.
— Свои штаны стирай, если хочешь, — положил конец спору Валентин.
— Свои не хочу, — сразу отстал Сашка.
Валентин принёс из кухни старенькое одеяло, на котором папа всегда утюжил свои брюки. Он расстелил одеяло на столе, на нём разложил свои многострадальные штаны и стал оттирать пятна мокрой щёткой. На коленях, как ни странно, пятна сошли довольно быстро, а сзади никак не отчищались.
— Странно, — бормотал Валентин. — В одной и той же луже,
— Дай мне-то потереть, — прыгал рядом Сашка. — Ну один разочек, Валентин. Жалко, да?
— Давай, только насквозь не протри.
Сашка тёр щёткой, старался изо всех сил и пел песню. Наверное, сам её только что сочинил:
— Мы побеждаем, и враг бежит! Мы наступаем, а враг дрожит! Ура, ура, ура! Вперёд и больше никуда!
Враг, очевидно, были пятна глины — Сашка верил в победу.
В детскую заглянула мама, убедилась, что ничего страшного нет, и прикрыла дверь. Валентин успел сказать:
— У нас в классе у одного мальчика четыре пары школьных брюк. Ему сразу купили, чтобы всегда прилично выглядел.
— Сочиняй больше, — сказала из кухни мама. — Четыре пары — надо же придумать.
Целый час, наверное, они воевали с этими брюками — и всё-таки отчистили все пятна. Чистые брюки. Но сырые и жёваные лежали теперь на столе.
— Мама, — Валентин вышел в кухню. Когда он виноват, он не вылетает, а выходит. — Мы с Сашкой будем гладить брюки. А то они немного помяты.
— Да что ты? Кто бы мог подумать? — Мама удивлённо всплеснула руками. Она видела Валентина насквозь, он понял, что утюг ему не доверят. — Поглажу я на этот раз сама. А вы будете мне помогать. Достань с полки льняное полотенце, вон то, через которое гладят брюки нормальные люди.
«Нормальные люди» — это папа.
Валентин любит смотреть, как папа гладит свои брюки. Смотреть на это приятно, потому что папа работает с удовольствием. Вот папа набирает в рот воду, фыркнул — и летят весёлые мелкие брызги. Брюки прикрыты стареньким полотенцем в голубую клетку. Когда раскалённый утюг касается обрызганного полотенца, раздаётся шипение, поднимается пар, и утюг плывёт, как тяжёлый корабль. А лицо у папы сосредоточенное, как будто он на этом корабле капитан. Или рулевой.
А потом папа говорит:
— Готово! Получите, Михаил Михайлович, ваши почти новые брюки. — Это папу так зовут — Михаил Михайлович. Это он торжественно к себе самому обращается. Потому что доволен. — Ну что за красота! Ни морщиночки! Стрелочки ровные и острые! Ни пятнышка!
И папа долго вертит в руках свои отутюженные брюки со стрелочками и без морщиночек.
Однажды Валентин слышал, как мама предложила:
— Давай, Миша, я выглажу. Ты устал, а мне всё равно бельё сейчас гладить.
— Что ты, что ты! Разве моряк доверит женщине такую ответственную работу? Иди отдохни,
И Валентин с удовольствием поддерживал.
Сегодня папы нет дома. Мама включает утюг и строго смотрит на своих сыновей. Брюки извозил Валентин, но Сашка почему-то тоже чувствует себя виноватым.
— Ну, помощники, не вздумайте толкаться. Горячий утюг — это вам не игрушки.
— Я буду брызгать! Я умею! — Валентин взял кружку с водой.
— Я тоже хочу! — Сашка потянулся за кружкой, вода плеснула на пол.
— Как вы мне надоели, — вздохнула мама. Но не стала решать за них, кто будет брызгать: решать надо было самим.
— Лучше отойди, Сашка! — Валентин грозно надвинулся на брата. Этот Сашка совсем обнаглел в свои четыре года. — Чьи штаны? Ну — чьи? Твои? Кто в школу ходит? Ты? — Валентин толкал Сашку животом, пытался выпихнуть его в коридор.
Сашка не выпихивался:
— Ну и что? Ну и что — твои штаны. А я тоже хочу брызгать.
— По очереди, — наконец вмешалась мама, — а то выставлю обоих в детскую. Валентин, давай сначала ты.
Ах, как приятно фыркнуть водой на полотенчико в голубую клетку! Брызги полетели, как из поливальной машины. Конечно, у Валентина не получилось, как у папы. Мелких капелек не было, а крупные полетели на тряпку и упали в двух местах круглыми тёмными пятнами. Остальное вокруг было сухим.
— Крепче сжимай губы, вот так, — показала мама. — Попробуй ещё раз.
Теперь получилось гораздо лучше. Тряпка стала влажной. Утюг поплыл вперёд, весело зашипел, развернулся, поплыл обратно.
— Наш теплоход плывёт до причала Берёзки! Следующая пристань Бобрынино! — Сашка вставал на цыпочки, чтобы лучше видеть утюг. Он заходил с разных сторон и вертелся у мамы под локтями.
Валентин подумал вдруг: «Маленький какой Сашка. Чего я с ним связываюсь? Больше не буду. Он ничего, в общем, парень, Сашка».
В это время Сашка выхватил кружку.
— Моя очередь. Моя же.
Сашка набрал воды в рот и сильно фыркнул прямо в брата. И быстро отпрыгнул в сторону.
Валентин охнул:
— Ты так? Ну, держись теперь, Сашка!
— Нечаянно! Сказал же я тебе — нечаянно!
Но Валентин кинулся догонять его по коридору.
— Знаю я тебя — «нечаянно»! Ух, поймаю!
Но мама напомнила:
— Валентин, я жду. Твоя очередь.
И он вернулся в кухню. Сашка никуда не денется, а брызгать было интересно.
В кухню заглянуло солнце, и в мелких капельках заиграла маленькая радуга.