Зеленая ветвь
Шрифт:
Когда осмотр был закончен, Илияс Бальдас ждал, что Райкос простится с госпожой Фаоти и вернется с ним в губернаторский дом. Но Райкос сказал, что ему нужно еще кое о чем переговорить с госпожой Фаоти. Он задержится на несколько минут, а Бальдас пусть возвращается домой. По понятию Бальдаса Райкос ставил в щекотливое положение прежде всего госпожу Фаоти. Но хозяйка сделала вид, будто все в порядке.
Бальдас простился, сел на коня и медленно, в надежде, что Райкос его нагонит, поехал домой. Он не торопился. На перекрестке остановился, спешился и стал терпеливо ждать Райкоса. Но тот не появлялся.
Потеряв
Райкос появился дома лишь утром. На вопросительный взгляд Бальдаса вместо приветствия ответил:
– Я, старина, понял, что помочь в моем вопросе может лишь его превосходительство президент. Как только придет "Санта Клара", мы с госпожой Фаоти отправимся в Навпали, к президенту. Он поможет нам.
– Не впутывайте в это дело президента! У него и без вас хватает забот и неприятностей. Он не сможет вам помочь. А вы, господин губернатор, сейчас нужны здесь, в приморском городе. И пощадите госпожу Фаоти!
– У вас, Илияс Бальдас, больное воображение. Есть такая русская пословица - у страха глаза велики.
– Вы добьетесь, что госпожу Фаоти забросают камнями.
– Выполняйте свои обязанности и не вмешивайтесь куда вам не следует, - резко заметил Райкос.
– Слушаюсь, господин губернатор, - взял под козырек Илияс Бальдас, прикусив губы, чтобы не сказать лишнего, и, четко шагая, вышел из кабинета.
"Много крови пролил я за свободу Греции, - думал старый клефт, - и хорошо понимаю, кто вершит добро моей родине. Необходимо спасти храброго воина, который попал в сети забывшей о чести женщине. Нельзя допустить, чтобы она погубила его".
Илияс Бальдас трижды перекрестился:
– Господи, укрепи мое мужество!..
31. СМЕРТЬ ЛЮБИМОЙ
Мысль поехать в Навпали вместе с Анной Фаоти всецело завладела Райкосом. Он по нескольку раз в день выходил с подзорной трубой на балкон губернаторского дома и долго разглядывал стоявшие в порту корабли, ища знакомые очертания "Санта Клары". Но летучая саколева все еще не появлялась в гавани...
Губернатор нервничал, расспрашивая у моряков с прибывших кораблей, не встречали ли они в море "Санта Клару", не знают ли они, почему опаздывает саколева. Но никто ничего не мог ему ответить.
Не меньше нервничала и Анна. Райкосу после долгих уговоров удалось убедить ее в том, что им необходимо вместе покинуть приморский город. Поддавшись его доводам, а главное - не в силах преодолеть свое чувство к нему, теперь она хотела лишь одного - как можно скорее выехать с ним из города.
Райкос не мог ни дня прожить без нее. Как только наступал вечер, он, не обращая внимания на уничтожающие взгляды Бальдаса, приказывал готовить коня и затем, окруженный охраной, мчался к заветному флигельку, где проводил всю ночь...
Возвратившись домой, он выбегал на балкон и с надеждой направлял подзорную трубу на гавань. Но проклятая саколева все не приходила. Расстроенный Райкос брался за губернаторские дела. Когда он уже совсем отчаялся дождаться "Санта Клару", однажды утром у дверей его кабинета объявился капитан саколевы Игнатий Варвацис. Райкос не смог сдержать своей радости. Он до боли сжал руку
– Судно в порядке?
– В порядке. Саколева готова хоть сегодня в рейс.
– Почему вы так запоздали?
– Крейсировали в проливе Эла-Фонисос, вели наблюдение за османскими кораблями...
– Мне нужно через часа два отплыть в Навпали.
– Есть через два часа отплыть, господин губернатор, - по-военному отрапортовал Игнатий.
– Хорошо. Ждите. Я буду не один, а с пассажиркой...
– Есть!
Игнатий вышел из кабинета. Не успела за ним закрыться дверь, как перед Райкосом вырос Пепо. В руках у него была пачка пакетов, писем и депеш. Райкос с тоской взглянул на эту почту.
– Я уезжаю, Пепо. С корреспонденцией ознакомлюсь на корабле. Положите все депеши и письма в мой дорожный портфель. И позовите ко мне Бальдаса. Нет, постойте - передайте ему, пусть приготовит мне коня.
– Но в приемной у вас настоятель церкви Иоанна Крестителя преподобный Христофор. Он просит немедленно принять его по неотложному делу.
– Пусть преподобный отец повременит. Скажите ему, что я уезжаю и приму его, когда вернусь, - нахмурился Райкос.
Пепо вышел передать ответ настоятелю Христофору, но тот отказался ждать и без приглашения вошел в кабинет. Воинственно подняв седую клинообразную бородку, преподобный отец уже с порога закричал визгливым голосом:
– Всегда денно и нощно служители божьи имели доступ к властям мирским. Не по своим делам идут они к кесарю. Приклони же слух свой к словам пастыря, губернатор...
Президент неоднократно говорил Райкосу о том, какое значение в жизни греческого общества играет религия. Даже революционная организация "Филики этерия" строилась по церковнообщинной структуре. Ее члены, например, имели ранги иереев, архимандритов и прочие. Своей принадлежностью к православной религии народные массы выражали протест против национального угнетения, и губернатору вменялось в обязанность поддерживать церковнослужителей. Но развязное поведение этого попа так возмутило Райкоса, что он поднялся с кресла и указал пастырю на дверь. Но затем, сдерживая кипящее в нем негодование, разъяснил преподобному Христофору, что ввиду занятости, к сожалению, не может говорить с ним, и попросил его удалиться.
Преподобный отец вспыхнул от ярости. Он, видимо, не привык к такому обращению.
– Ты, губернатор, не имеешь времени даже посещать церковь божью. Приехав в наш город, ты еще ни разу не преклонил колени перед святым алтарем. Все нет времени! А посещать блудницу - на это у тебя времени много! Сия блудница Анна ради похоти с тобой забыла детей и мужа, принявших мученическую смерть. Я изгнал ее поутру из церкви как недостойную переступать порог храма божьего. Изгнал всенародно...
Христофор не ожидал, что его красноречье так подействует на господина губернатора. Услышав имя Анны, Райкос побледнел, и преподобный отец к своему ужасу увидел, как рука господина губернатора потянулась к рукоятке пистолета. В следующий миг в тишине кабинета щелкнул предохранитель, и Христофор понял, что сейчас произойдет. Он дико взвизгнул, юркнул к двери и, подбирая рясу, выскочил из кабинета.