Зеленые и Серые
Шрифт:
— Так, ничего не понимаю, — наморщив лоб, признался Пауэлл. — У нас что, проникновение в дом превратилось сначала в похищение, а теперь в террористическую угрозу?
— Что-то во что-то превратилось, — согласился Ференцо. — Я только не уверен, что и во что именно. Смит, спроси Умберто, не видел ли он Уиттиеров с десяти или двенадцатилетней девочкой. Хилл, узнай, есть ли что по обоим Уиттиерам.
Смит, кивнув, направился к двери, Хилл достала микрофон.
— А ты со мной, — добавил Ференцо,
Они прошли через прихожую в спальню.
— Что ищем? — спросил Пауэлл.
— Свидетельство того, что здесь жил еще один человек, — оглянулся Ференцо.
— Проверь шкаф, а я посмотрю в корзине для белья.
С минуту они работали молча.
— Ничего, — доложил Пауэлл. — Все женские вещи, похоже, одного размера.
— Проверь, нет ли двух вещей на одной вешалке, — напомнил Ференцо, доставая из корзины немного помятую простыню, и положил ее на кровать.
— На каждой вешалке по одной, — подтвердил Пауэлл. — Что у тебя?
— Простыня, одна, — ответил Ференцо, указывая на лежащее, на кровати белье. — Наволочка, тоже одна. А в обычной смене белья должно быть две.
— Кто-то спал на диване, — кивнул Пауэлл.
— С языка снял, — согласился Ференцо.
Он оглянулся в дверях стояла Хилл.
— По Уиттиерам ничего, — доложила она. — Зато два дня назад муж звонил девять-один-один и сообщил, что они с женой нашли девочку в переулке у Бродвея.
— Есть, — сказал Пауэлл.
— Может, и нет, — предупредила Хилл. — Когда полиция прибыла, никакой девочки не оказалось. Уиттиеры заявили, что она вышла на балкон и исчезла. Полиция все обыскала, ничего не нашла и уехала.
— Даже если она и уходила, то, похоже, снова вернулась, — сказал Ференцо. — Давайте посмотрим, не сможет ли Умберто пролить хоть какой-то свет на это дело.
Они вернулись через прихожую к входной двери, и вышли на лестницу.
— Он говорит, что видел Уиттиеров с детьми, только когда к ним приходили друзья, — сообщил по дороге Смит. — Но за последний месяц таких визитов не было.
Ференцо кивнул.
— Господин Умберто, нам нужно имя и адрес консьержа, который дежурил в среду вечером около…
Он взглянул на Хилл и поднял брови.
— Звонок поступил в десять сорок три.
— С девяти тридцати до одиннадцати тридцати. — Ференцо перевел взгляд на Смита. — Позвонишь ему и узнаешь, не помнит ли он что-нибудь о поведении Уиттиеров в тот вечер. Когда ушли, когда пришли, с кем были — знаешь, что делать.
Смит кивнул и повернулся к Умберто. Ференцо поймал взгляд Пауэлла, показал на дверь, и они вернулись в квартиру.
— Пора звонить владельцу магазинчика? — спросил Пауэлл.
— Попробуем сначала потревожить семейное гнездышко.
Ференцо вынул телефон и полистал
Ответили на второй звонок.
— Алло? — Голос звучал напряженно.
— Господин Уиттиер?
Последовало короткое молчание, и когда голос ответил снова, то звучал немного иначе:
— Да?
— Говорит старший следователь уголовной полиции Нью-Йорка Томас Ференцо, — представился Ференцо. — Я веду дело по взлому вашей квартиры, который произошел днем.
— Взлому?
— Да. Я рассчитывал, что вы чем-то поможете нам.
Снова короткое молчание.
— Да, конечно, — ответил Уиттиер. — Что я могу для вас сделать?
— Во-первых, ваша жена с вами?
— Нет, она… ее здесь нет.
— А как насчет вашей знакомой Меланты?
На этот раз молчание длилось заметно дольше. Ференцо напрягся, вслушиваясь в рокот, различимый на заднем плане. Похоже, вагон метро, определил он.
— Не понимаю, — наконец ответил Уиттиер.
— Я просто хочу узнать, Меланта с вами или с вашей женой, только и всего, — тем же небрежным тоном сказал Ференцо.
— Извините. Это имя мне незнакомо.
— Ясно.
Глядя на Пауэлла, Ференцо многозначительно поднял бровь.
Напарник понимающе кивнул. Ответ выглядел бы совершенно невинно, если бы не задержка на пять секунд.
— Где вы сейчас находитесь, господин Уиттиер?
— А что? — вдруг с подозрением спросил Уиттиер.
— Для возбуждения дела нужно ваше заявление.
— А-а. Я… куда мне надо прийти?
— Мы из двадцать четвертого участка. Дом сто пятьдесят один по Западной Сотой улице. Когда вы сможете зайти?
— Я сейчас немного устал, — уклончиво сказал Уиттиер. — Как насчет завтрашнего утра?
— Лучше бы сегодня вечером. — Поразмыслив, Ференцо решил не нажимать. Ему не хотелось, чтобы человек пустился в бега еще до того, как он разберется, что здесь, в конце концов, происходит. — Я там буду до девяти.
— Извините, но раньше, чем завтра я никак не смогу.
— Ну что ж, тогда увидимся завтра, — сказал Ференцо небрежным тоном, будто ему это не так важно. — До свидания.
Он выключил телефон.
— Не хочет с нами говорить, это ясно, — заметил Пауэлл. — И даже не подумал спросить, не украли ли что-нибудь.
— Потому что знал — ни на какие его земные сокровища не покушались.
Повернувшись, Ференцо посмотрел на мерцающие за окном городские огни, и внутри у него похолодело. Если что-то и могло поглотить его внимание целиком, так это мысль о том, что на улицах его города прольется кровь невинных людей, не важно из-за кого — серийного убийцы, бандитских разборок или террористов.