Зеленые яблочки
Шрифт:
Егор махнул рукой:
— Выспаться не дают. Давай закурим, что ли?
— Я еще не завтракал, а ты уж за самосад. Нет, пошли в хату, маманя настряпала поди. Ты пост великий блюдешь? — Никита шагал к дому, уверенной походкой, не обремененный заботами. Единственными заботами для него были отцовские наказы, тот уже заставлял готовиться к весеннему севу. Беспокойный отец никому в семье не давал сидеть без дела. Всю жизнь суетился. Сам не мог и мгновения без работы посидеть и жене с детьми постоянно находил дела. Вот и сегодня с утра, придя со двора, где управлял скотину, он увидел праздно сидевшего у печи сына. И сразу погнал его на улицу: надо бы телегу посмотреть, весна не за
Мать Никиты, незаметная маленькая женщина, двигала в печи горшки.
— Мать, ставь на стол, что там у тебя в печи есть, — от порога заявил Никита, — видишь гости у нас. Женщина засуетилась: у нас только картошка нечищеная, да капуста квашеная — пост ведь теперь.
— Давай картошку, — скомандовал Никита — а то нам с Егоркой армейская каша надоела. Дома и картошка слаще городских конфет.
Мать быстро ставила на стол нехитрую снедь. Обжигаясь горячей картошкой, Никита перекидывал ее с руки на руку, весело поглядывая на друга.
— Что-то ты, дружище, невеселый? Заботы одолели? Мать, а там нету у тебя «колыванихиной»? — переключился он на хозяйку. — Вон Егор не отказался бы от рюмашки.
— Сынок, да Бог с тобой, c утра… — укорила его мать.
— Пошутил я, — усмехнулся Никита.
— Да и то сказать, — встрял и отец, — делов вон невпроворот, не до выпивки.
Никита и Егор, переглянувшись, улыбнулись: отец долго теперь будет перечислять дела, которые, если и можно переделать, так не иначе, как за год. Настроение у Егора приподнялось: хоть здесь не заставляют жениться. Остывшая картошка уже не так обжигала ладони, капуста, заправленная каплей постного масла, весело хрустела на зубах.
— Вот и говорю вам, — продолжал отец, — волков постреляли бы. Вон у Сидоркиных солому на катухе разрыли, да овец порезали. Утром пришел Николай скотину убирать, а они, сердешные, лежат холодные уже. Всех и утащить не смогли. Вы вечером не к Августине шли бы, а затаились бы в стоге сена, глядишь, и попугали бы серых.
После завтрака Егор и Никита курили на улице самосад, весело беседуя о своих секретах.
— А давай посидим в засаде вечерком. Поохотимся, — предложил Никита. — Бердан у нас есть. Пуганем волков, может и поотстанут, а то сладу нету с ними.
Егору не хотелось мерзнуть в ожидании волков. Тянуло на хутор, к Даше. Недавно зародившееся чувство не давало покоя, занимало все мысли. Утренний разговор с отцом отодвинулся вглубь сознания: ведь он не мальчишка, чтобы подчиняться безропотно, Егор сможет постоять за себя. Если не удастся переубедить отца — уйдет из дома, пойдет батрачить. Но от Даши не откажется. Посидеть c другом в засаде он все-таки согласился. Все легче, чем слушать рассуждения отца о выгоде женитьбы на Параньке, да видеть мать, украдкой вытирающую слезы. Она, не согласная с мужем, перечить ему боялась, а сына было жалко. Егор понимал, что дома спокойствия теперь не видать.
— Давай вечерком у Дятловых в соломе посидим, — предложил Никита.
— Почему у них?
— Эх, охотник! — Никита недовольно посмотрел на друга, — волки, они ушлые, в одно место два раза не полезут. А Дятловы на другом конце живут. Вот и прикинь, куда серые пойдут.
Егор озадаченно посмотрел на друга:
— Думаешь, ты умней их?
— Ты поговори, поговори! — Никита толкнул друга в плечо, —
Молва, что сорная трава — появляется, где хочет, и ничего с ней нельзя поделать. Живет себе сколько хочет, то затихая, то разрастаясь. А главное — нельзя от нее нигде укрыться. Не зря говорят, что стоит чихнуть на одном конце деревни, на другом здоровья желают. Егор и Даша пытались скрыть свою зарождающуюся любовь от любопытных глаз. Но их отсутствие на посиделках было отмечено всем молодым обществом деревни. На хуторе тоже глаза есть. И вот уже около колодца кумушки перетирают очередные молодые косточки.
— Ну надо же, — удивлялась Любка Поставничева, вездесущая молодка, пересказывая свежую новость, — Егор под утро с хутора пришел. Видел его дед Демьян, вот не стоять мне на этом месте, — бойко стрекотала она. Женщины, пришедшие за водой, окружили ее, всем была интересна свежая новость. От кого мог Егор возвращаться?
— Ошибся, может, дед? На хуторе под его возраст никого и нет. Там замужние все, — сомневалась немолодая Верка Павлова.
— Как же нету? — догадалась Таисия, — а у Даниловых девка. Помоложе его, конечно, но пары лучше не найти, они друг другу подходят.
— И то, бабы, — с завистью в голосе перебила ее засидевшаяся в девках Фекла, — Дашка вон красавица какая, ей в нашей деревне женихов под стать нету, окромя Егора.
Бабы единогласно согласились с ее мнением: да, словно созданы друг для друга. Уж такие пригожие оба!
Сплетня эта, зародившись, понеслась гулять по деревне. Никакие силы не могли теперь остановить ее. В сознании деревенских жителей эта пара была одобрена и теперь была неразлучной.
— Видимо, свадьбу ожидать к масленице, — говорили в деревне. А какие могут быть препятствия, если их Господь друг для друга создал? Может Катерина и будет ухватами греметь недовольная, дак разве Мишка пойдет против дочери? А уж Аграфена с Дмитрием только рады будут породниться с хуторскими. Дашка в дом придет не с пустыми руками. В деревне быстро решили судьбу молодых людей.
Никита и Егор лежали, закопавшись в солому, в ожидании волчьей стаи. В том, что животных режет стая, они не сомневались. Разве можно так нагло уложить с десяток овец? Прошло уже порядочно времени, начали мерзнуть руки и ноги, а волки не появлялись.
— Видимо, на хутор подались, — решил неугомонный Никита. Ему наскучило бесполезное сидение в засаде. Он перевернулся и попытался сесть. Глаза его сразу заметили на крыше сарая здорового волка. Тот успел разрыть в соломе на крыше сарая небольшую дыру и теперь, опустив морду, принюхивался к запаху, доносившемуся из сарая, не опасаясь, что может быть застигнут. Ненаказанный за прежние дерзкие нападения на сараи, он и здесь ожидал легкой добычи. Никита замер, боясь спугнуть зверя. Безветренная ночь давала некоторое преимущество охотникам. Одинокий волк не мог уловить запах человека. Никита схватил бердан и прицелился. Его движение долетело до чуткого волчьего уха. Никита, наконец, нажал на курок. В это мгновение волк темной тенью метнулся вниз. Выстрел гулким эхом пронесся по степи. Вслед прогремел второй, послышалось громкое ругательство. Еще несколько выстрелов раздались вслед ускользнувшему хищнику. Но тот словно провалился в кромешной тьме. Друзья не видели его убегающим. На свежем снегу не осталось следов. Никита распекал своего друга: ладно я повернулся, а ты как пропустил его? Куда он с крыши сиганул? Егор растерянно молчал, он тоже не мог объяснить появление серого, а уж тем более его внезапного исчезновения.