Зелёный щит нашей планеты
Шрифт:
— Были найдены приемные родители, Эска. Они не земляне, но будут относиться к ребенку с любовью…
— Не земляне? — Я едва сдержала слезы. Мои внутренности скрутило, и я подумала, что меня сейчас вырвет. Я ненавидела себя, но знала, что это было правильное решение. Так и должно было быть. Я не могла позволить своей дочери разделить мою судьбу. Мы, все мы, изуродованы шрамами, страдаем от ошибок и неуверенности в себе, оставленных нам нашим прошлым. Мы тонем в истории, как хорошей, так и плохой, и мы не можем не увлечь за собой на дно наших детей. Но они заслуживают лучшего, лучшего, чем мы. Кенто была маленькой копией меня и Изена, не отмеченной моими шрамами, неспособной понять недостатки, которые я могла бы передать ей. Я — оружие, но я не хотела, не могла позволить ей разделить мою вину.
Еще
Ужас говорил правду, по крайней мере, ее часть. Я могла отказаться от своей борьбы не больше, чем могла убедить своих врагов меня не преследовать. У меня не было другого выбора, кроме как отказаться от своей дочери. Я бы только причинила боль ее маленькой невинной жизни, оставив шрамы на моей душе. Обрушить своих врагов на ее маленькую головку. Наши дети заслуживают лучшего, чем мы. Кенто заслуживала лучшей матери, чем я.
Сильва покачала головой. «Это все, что я могу тебе сказать. Моя мать хочет сначала встретиться с тобой. Если она согласится на твою просьбу, ты оставишь ребенка с ней и больше никогда его не увидишь». В то время я этого не понимала, но Сильва никогда не называла Кенто по имени, только ребенком. Я думаю, она это делала, чтобы сохранить дистанцию.
Я кивнула, хотя на самом деле мне хотелось сделать совсем другое, и Сильва повела меня внутрь арки. Внутри каждой арки есть платформа, которая, кажется, движется своей собственной силой. В другое время я бы с удовольствием попыталась разобраться, как это работает, но сейчас я не могла оторвать глаз от маленькой девочки, которая смотрела на меня и гулила. Голубые глаза были так похожи на мои собственные. По лицу Кенто скатилась слеза. Она заплакала. Звук, от которого мое сердце разрывалось на части. Я быстро вытерла слезы и стала танцевать по платформе, нежно ее покачивая, пока она снова не успокоилась. Сильва все это время наблюдала за мной.
Дворец Ро'шана расположен высоко над городом, но платформе потребовалось всего несколько минут, чтобы достичь вершины арки. Она замедлила ход и остановилась на площадке, через дверной проем лился свет. Сильва снова повела нас вперед, и мы пошли по белым залам, украшенным сокровищами и статуями, которые, как я теперь знаю, были древними и бесценными. С одной стороны не было окон, только большой балкон, который внезапно обрывался вниз, на улицы. Оттуда я могла видеть весь Ро'шан и даже дальний край парящей горы. За ним простиралась бездонная синева океана. Мы приближались к Ише, там был разгар лета, голубое небо и палящее солнце почти все время.
Отказ от девочки убьет тебя. Сохранив девочку, ты убьешь ее. Отличный выбор, издевательски сказал Сссеракис.
— Просто… оставь меня в покое, — сказала я, и мой голос дрогнул на этих словах.
Сильва посмотрела на меня, странно нахмурившись, но не спросила, с кем я разговариваю.
У меня было дикое желание повернуть назад, оставить Кенто себе и бежать обратно в Ишу. Я могла бы добраться до Кешина, где я родилась. Возможно, мои родители и брат все еще были живы, может быть, они даже помнили меня, хотя меня так долго не было. Я могла бы поселиться там, устроить жизнь для себя и своей дочери. Плести корзины и растить ребенка. Это было дикое желание, к тому же мимолетное. Я никогда не смогла бы быть счастлива там, когда столь много всего осталось незавершенным. Когда так много врагов осталось в живых. На самом деле, все. Кроме того, я была уверена, что Прена Нералис уже подумала о том, что я могу вернуться в дом своего детства. Я знала, что там меня не ждет ничего, кроме короткого удара холодной сталью. И моя дочь умрет вместе со своей матерью. У нее был только один шанс выжить, и я должна им воспользоваться. Я должна верить, что делаю правильный выбор. Единственный выбор.
Я остановилась, чтобы выглянуть с балкона. Я почувствовала, как кто-то нежно сжал мою руку, и вышла из задумчивости, обнаружив рядом с собой Сильву. Она не торопила меня и не спрашивала, действительно ли я хочу пройти через это. Она ничего не говорила, просто стояла рядом со мной, держа меня за руку, пока я не почувствовала, что готова двигаться дальше. Я не думаю, что когда-либо ценила кого-либо из своих друзей так сильно, как ее в тот момент;
Мы двинулись дальше, Сильва снова шла впереди, и я обнаружила, что дворец Ро'шана совершенно пуст. То ли из-за его размеров, то ли из-за того, что там остались только Ранд и ее дети, не знаю. Я была слишком поглощена своими мыслями. В кои-то веки мое любопытство притихло, подавленное ужасным предчувствием, которое я испытывала.
Сильва привела меня в тронный зал, большое открытое помещение, сделанное из того же белого камня, что и весь дворец. В основном оно было пустым, если не считать красной ковровой дорожки, ведущей к трону, на котором легко могли бы разместиться десять таких, как я. Сбоку от трона стоял пожилой мужчина с седыми волосами и каменным лицом, в длинной элегантной синей мантии, отделанной золотом. Я его не знала. Из зала вело несколько дверей, каждая из которых была достаточно высокой, чтобы впустить великана. Независимо от того, в какой из этих дверных проемов я смотрела, я видела окровавленное лицо Изена, смотревшее на меня из теней. Ты, наверно, никогда бы не подумал, что он может выглядеть таким обвиняющим, учитывая то, в каком состоянии его оставил Джозеф, но ему это удалось. Я отвернулась от призраков Изена и обнаружила, что Сильва наблюдает за мной.
— Кто он? — Я ненавидела себя за то, каким слабым и надломленным звучал мой голос.
— Это мой брат, Гол. Он всегда выглядит таким серьезным. Когда я была маленькой, он был еще хуже. Я просто хотела поиграть, но он всегда заставлял нас сначала делать нашу работу. Настоящий надсмотрщик.
— Я прекрасно тебя слышу, Сильва. — Голос Гола соответствовал его суровой внешности: твердый и шершавый, как камень, но в нем чувствовалась странная царственность.
Сильва наклонилась ко мне и прошептала:
— Он гораздо мягче, чем хотел бы признать. Когда мы были маленькими, он приносил нам с Коби сладкую выпечку.
Гол просто наблюдал за нами. У него были пугающие глаза, совершенно серые, без намека на настоящий цвет.
Сильва в последний раз сжала мою руку, затем отпустила и подошла к трону, встав с противоположной стороны от брата. Я чувствовала себя очень одинокой перед этим пустым троном, прижимая к груди спеленатую дочь. Мне захотелось развернуться и убежать. Я всегда плохо переносила одиночество. Я черпаю силу в тех, кто меня окружает, в моих друзьях. Лишенная них я потерянная. Слабая. В тот момент у меня в компании был только ужас. Я стояла там, как вкопанная, и ждала Ранд.
Я все еще ждала, когда в зал проскользнуло чудовище. Я отшатнулась, когда впервые увидела его, прижимая ребенка к груди, и отступила сначала на один шаг, потом на другой. Одна моя рука потянулась к тому месту, где я хранила свой Источник кинемантии, но его там не было. Я привыкла оставлять его дома, спрятанным и безопасным, чтобы меньше было соблазна им воспользоваться. Но теперь все мои инстинкты подсказывали мне, что он нужен для защиты Кенто, хотя я сомневалась, что одного Источника будет достаточно, чтобы причинить вред такому существу. Оно, наверное, было втрое больше Хардта, и это не считая длинного хвоста, волочащегося за ним, так похожего на хвост гарна. Нижняя половина его торса, если это можно так назвать, была покрыта коротким пушком, как у пахта. У него было шесть рук, каждая из которых постоянно двигалась, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что на ладони каждой руки было по одному глазу, кошачьему, как у пахта. Я думаю, что больше всего меня напугала голова этого существа. Голова землянина, по большей части, хотя и во много раз крупнее, чем у любого землянина, которого я когда-либо видела, с рыжими волосами, похожими на тлеющие угли костра. Но на этой голове не было глаз, только плоская кожа там, где им полагалось быть. Это существо было отвратительным и завораживающим одновременно, словно в нем слились воедино все расы Оваэриса.