Зелёный шум
Шрифт:
Она сказала об этом Николаю Ивановичу.
— Знаю, на что иду, знаю, — ответил тот. — Но думаю, что выход мы найдём. Я вот давно на сараи колхозников поглядываю. Чем не помещения для поросят, если их утеплить. А ведь без дела стоят, пустуют. Вот хоть бы у вас на усадьбе, Александра Степановна.
Александра согласилась, что сарай действительно ей не очень нужен — небольшие запасы сена можно перенести во двор, а разную рухлядь давно пора выбросить.
— Вот тогда и подайте голос, поддержите меня, —
На очередном собрании он обратился к колхозникам с просьбой отдать на время свои сараи для размещения поросят и тут же сообщил, что Александра Шарапова уже согласилась на это.
«Вот же скорый какой!» — с удивлением подумала Александра, но возражать не стала.
С лёгкой руки Александры отдали свои сараи и ещё несколько колхозников. Сараи быстро переделали, утеплили и разместили в них поросят. Вскоре в колхозе их набралось несколько сот голов.
Отстранили
В сумерки, как обычно, Гошка с Никиткой вошли в закуток, чтобы накормить «шпитомцев». Едва за ними закрылась скрипучая дверь, как поросята дружной стайкой ринулись к ногам мальчишек. Не подбежал один лишь Лебедёнок. Уткнувшись носом в угол закутка, он продолжал лежать на подстилке. Никитка почмокал губами и негромко позвал поросёнка. Лебедёнок не шевельнулся.
Никитка подошёл к нему, потрогал руками и в тот же миг отпрянул назад.
— Гошка! Да он же…
Забыв про бутылки с молоком, Гошка кинулся в угол и склонился над Лебедёнком. Мальчик погладил ему спину, потрогал скрюченные ноги, подышал на бледный, отвердевший пятачок.
— Да будет тебе, — взмолился Никитка, оттаскивая приятеля от Лебедёнка. — Он же околел… не видишь разве?
Насупившись, Гошка принялся кормить остальных поросят. Но делал он это кое-как, поросята сердились, визжали, толкали друг друга, а нахальный Черныш всё норовил утащить бутылку с молоком.
«Что же могло случиться? — раздумывал Гошка. Неужели они обкормили поросёнка зелёным овсом или неправильно ухаживали за ним? А может быть, застудили? Вон ведь какие щели в углу закутка».
— А знаешь что? Давай закопаем Лебедёнка в овраге, — посоветовал Никитка. — Никто ничего не узнает.
— Скажешь тоже, — с досадой отмахнулся Гошка. — У Кузяева каждый наш поросёнок на учёте. А Лебедёнка он лучше всех знает.
— Это так, — согласился Никитка. — А всё равно, какой же с нас спрос? Раз околел, значит, околел. Если бы не мы, поросята всё равно давно бы подохли.
— Ну к придумал! — рассердился Гошка. — Зачем же мы тогда брались за них? Чтоб в овраг таскать да в землю закапывать?
В закуток заглянула Гошкина мать. Ребята рассказали
Александра осмотрела дохлого поросёнка и встревожилась:
— Уж не эпидемия ли какая началась? У них это часто бывает. Надо будет Ефиму сказать, пусть он ветеринара вызовет.
Она ушла, а минут через десять явился Кузяев. Вместе с ним пришёл и Борька Покатилов.
Кузяев долго осматривал дохлого поросёнка, мял ему живот. Потом спросил Гошку:
— Опять зелёный овёс давал?
— Давал, — признался Гошка. — Но я мамку спрашивал. Она сказала, понемножку можно. А вдруг у поросёнка болезнь какая заразная… Ветеринара бы позвать.
— Тут дело и без ветеринара ясное — отравление, — заявил Кузяев. — Я кому говорил — зелёнкой поросят не баловать. Рано ещё.
— Что вы, дядя, — заспорил Гошка. — Мы и в книжке читали. Зелёный овёс поросятам только на пользу. В нём витамины.
— Хороша польза, — вышел из себя Кузяев. — Какого поросенка загубили — породистого, племенного. Цены ему не было! — Он строго оглядел Гошку. — А ну-ка, где у тебя замок от хлева?
Гошка протянул Кузяеву замок с ключом.
— Зачем он вам?
— А вот затем. Не вашего ума дело поросят выхаживать. То недокорм у вас, то перекорм. Так дальше пойдёт, всех шпитомцев прикончите. Придётся к поросятам другого человека приставить.
Кузяев выбросил из закутка дохлого поросёнка, повесил на дверь замок, запер его и ключ сунул себе в карман.
— Теперь поросят будут кормить Александра с Ульяной. А вы в закуток чтобы и носа больше не совали! Вот так-то, народец!
— Дядя Ефим, — растерянно забормотал Борька, — а как же наш подарок колхозу? К Первому-то мая!
— Уже поднесли подарочек, спасибо вам, — ухмыльнулся Кузяев, кивнув на дохлого поросёнка, и вышел со двора.
Ребята остались одни.
— Вот это дядечка у тебя, — удивлённо протянул Борька. — Родной, родной, а сурьезный. Вон как распетушился.
Гошка, прикусив губу, смотрел в сторону.
В самом деле: почему так расходился дядя Ефим? Ничего толком не объяснил, отобрал ключ, запретил ребятам ухаживать за поросятами.
— А может, и впрямь мы не так чего делали… — осторожно заметил Никитка. — Дядя Ефим, он бывалый свинарь, зараз всё видит, всё понимает.
— Знамо дело, не так, — хмуро сказал Борька, обернувшись к Гошке. — А всё ты виноват. Отсебятину порешь. Всё сам да сам, не посоветуешься ни с кем. Вот и завалил дело с первомайским подарком… И поделом тебя из свинарей выгнали.
— Меня?! Поделом?! — вспыхнув, забормотал Гошка. — А я вот докажу! Голову на отсечение даю! Я правильно ухаживал, правильно!
Он вдруг схватил пустой мешок и принялся засовывать в него дохлого Лебедёнка.
— Закапывать потащишь? В овраг, да? — спросил Никитка.