Земля дождей
Шрифт:
Именно поэтому я закопал конверт с письмом в землю. Неподалёку от пещеры. Чтобы обязательно вернуться и завершить начатое. Чтобы намерение, с которым я сюда прибыл, не рассеялось, а цепко держалось за это письмо.
Оно станет последним, что я прочту на этом свете.
Я убрал конверт с деньгами в карман. Подошёл снова к дыре. Взглянув ещё раз в чёрную, глубокую пещеру, поёжился. Затем, шатаясь, двинулся обратно к дороге…
*
Повсюду сновали люди в белых халатах. Повсюду тот самый отвратительный запах, который пробивает носоглотку до сморщивания
Мимо пронеслись носилки на колёсах. Два медработника спешно кого-то везли. Я, затаив дыхание, вскочил…
Нет… не она.
И снова опустился на скамью.
Не знаю, сколько я так просидел. Но когда проснулся, на противоположной скамейке кто-то сидел. Она заметила, что я открыл глаза. И тут же спрятала взгляд, будто совершила что-то противозаконное.
— Который час? — спросил я, массируя затёкшую шею рукой.
Она повернула голову влево, к висевшим на стене часам.
— Шесть часов.
— А, чёрт… вот же часы есть, и правда. Уже шесть утра? Надо же…
Она снова на меня посмотрела. Готовая в любой момент быстро и виновато отвести взгляд.
— Кого-то ждёте? — спросил я, чувствуя, что как-то неловко замолкать.
Она кивнула, и её растерянный взгляд тут же забегал по полу и стенам пустынного бело-голубого коридора.
Дальше сидели молча. Я изредка поглядывал на неё. Худая. С недлинными и собранными сзади тёмно-русыми волосами. Серо-голубые глаза. Мягкий, аккуратный овал лица. Серая юбка и чёрная вязаная кофточка. Поверх неё — изрядно поношенный чёрный плащ. Взгляд — нервозный. Словно в какой-то опаске, ко всему моментально пристающий. Пальцы то и дело теребили сумочку с истёртыми уголками.
Я смотрел на неё и удивлялся. Эта по-детски оживлённая и на всё реагирующая натура была какой-то особенной. Она будто не могла принадлежать этому городу. Его стихийности и равнодушности. Откуда она взялась и что здесь делает в такую рань?
Минутой позже из соседнего кабинета вышел врач. Приспустив свою маску под подбородок, он подошёл к нам. Вернее, к ней. Я ждал, что он сейчас что-нибудь ей скажет. Но он продолжал стоять молча.
Девушка глядела на него снизу. Периодически её тонкие скулы слабо вырисовывались на плоскости бледной кожи, а подбородок слегка вздрагивал. Я наблюдал за всем этим словно за кульминацией какого-то драматического фильма.
Что происходит?
Врач продолжал молчать, опустив взгляд. Потом присел рядом с девушкой. И теперь они уже оба сидели напротив меня.
Девушка начала плакать. Сначала всхлипнула, и я подумал, что ослышался. Но потом — снова. И снова. И вот она уже заливалась слезами.
Врач посидел ещё некоторое время. Затем встал и зашагал по коридору, пока не исчез в самом его конце за поворотом, где был отмечен выход к месту для курения.
—
Она вдруг запрокинула голову к стене. Слёзы стали быстро стекать по её щекам, падая на грудь.
— Вика умерла, — очень тихо произнесла она.
Я открыл рот. Но не знал, что сказать. Да и что нужно говорить в такие моменты?..
— Она ваша подруга? — всё же спросил я.
Девушка покачала головой.
— Сестра… Родная.
— Мне… очень жаль, — я привстал и подсел к ней, слегка коснувшись её плеча.
Прошло несколько минут. Врач снова возник в конце коридора. Прошёл мимо нас с опущенной головой и исчез за дверью кабинета.
— А вы? — подняла на меня заплаканный взгляд девушка. — Почему вы здесь?
Я слегка выпрямился.
И правда, что я здесь делаю?
— Я жду. Жду, чтобы узнать о состоянии одного человека. Он… Точнее, она… её сбила вчера вечером машина. И я всё это видел… Да, я был свидетелем… и поэтому решил проведать её. Но меня не впустили. Сказали, что делают операцию. Вот и просидел до утра. Надо же, так долго делают операцию…
Девушка громко всхлипнула и зарыдала в голос. Я от неожиданности даже вздрогнул.
Что такое?
Глядя на её мокрое лицо, вдруг что-то тонкое и призрачное стало забираться мне в грудь. Оно пробиралось через горло к самому мозгу. И там, дав чёткий щелчок, вылилось в цельное понимание. Как будто замысловатое слово в кроссворде наконец было разгадано.
Когда это понимание воссияло в голове, мой взгляд машинально упал на правую руку. С неё стекала кровь. Неосознанно я распорол рану…
В неком забвении я вдруг надавил пальцем на больное место. Кровь под давлением ринулась с ещё большим напором. Плачущая девушка заметила это. И какое-то время недоумённо смотрела на мою руку. Затем подняла взгляд на мои глаза. Глаза, которые я не сводил с её лица. И, словно обнаружив в них абсолютное безразличие к крови, зарыдала ещё громче, спрятав лицо в ладонях.
А я, опустив голову, принялся неподвижно и внимательно наблюдать, как кафельный пол медленно окрашивается неестественными для стерильно-бледных тонов больницы сочными алыми каплями…
Часть вторая
КОГДА Я СЛЫШУ ПОЕЗДА
[11]
На улице было прохладно и темно. По тротуару гонял промозглый ветер, рассыпая по коже мурашки. Давно опавшие листья трепыхались вдоль бордюра, подмывая на несколько сантиметров и снова безжизненно припадая к асфальту. Солнце ещё терялось где-то за горизонтом, и в этот ранний час улица выглядела пустынно-мрачной.
Я брёл к автобусной остановке вместе с худенькой, слегка сутулой девушкой.
— Спасибо вам, что решили узнать о судьбе моей сестры. Сразу видно, что вы очень добрый человек... Меня зовут Ника, — робко сказала она полчаса назад, когда я вышел из перевязочной.
Оказывается, не ушла и дожидалась меня.
Я назвал своё имя и снова присел рядом с ней. Она озадаченно посмотрела на мою перебинтованную ладонь.
— Что у вас с рукой? Неужели вы тоже пострадали в той аварии?..
— Нет… Тогда я был в автобусе. И видел всё в окно. А это… это я случайно порезался, пустяк, — проговорил я. — Что будете делать теперь?