Земля любви
Шрифт:
– Не прикрывайся внучкой! Я посмотрю, как ты будешь выкручиваться, Франческо Мальяно!
– прошипела она.
– Никак, Жанет. Я скажу тебе всю правду: больше мы с тобой не сможем жить вместе.
Жанет онемела. Она ждала всего, чего угодно, только не этого.
– Тебе останется дом, обстановка, словом, всё, что ты любишь и ценишь. У тебя будет достаточно денег, - продолжал Франческо, - а я сейчас соберу чемоданы и уеду.
– А если я не соглашусь?
– поинтересовалась притихшая Жанет.
– Я не буду скрывать,
– И давно ты спишь с этой… с этой…
– Сегодня в первый раз, - серьёзно ответил Франческо.
– И понял, что я ещё жив.
Он направился к лестнице и стал подниматься. Жанет стояла, как статуя. Она стояла так долго, что увидела, как по лестнице спускается Франческо с чемоданами.
– Счастливо оставаться, дорогая, - сказал он и закрыл за собой дверь.
Глава 20
Жанет искренне привыкла считать себя выше мужа, видела в нём одни недостатки, рассматривала свой брак как мезальянс, а себя как несчастную страдалицу и жертву обстоятельств. Своими страданиями, скандалами, упрёками она отравила семейную жизнь, затравила мужа, но в горчайшую из минут именно эта отрава послужила ей противоядием.
Оправившись от первого шока, высокомерно поджав губы, она процедила:
– Чего и ждать от этого макаронника? Разве может он жить с порядочной женщиной?
Она честила его макаронником всю жизнь, - вот и ирония судьбы! – в конце концов, он ушёл к женщине, которая сама делает макароны и мечтает о макаронной фабрике!
Женщина по мягче усмехнулась бы юмору насмешницы-жизни, однако Жанет чувство юмора было чуждо, её оружием и защитой была гордыня.
Гордыня служила ей броней, спасая от окружающих, от их разъедающего сочувствия, всплесков эмоций. Гордыня спасала Жанет от многого, но не сейчас. На сей раз её ничто не могло спасти. Она была несчастна и во всём винила своего мужа.
Марко Антонио сразу заметил скорбную складку, которая появилась возле губ матери. Знал он и причину этой скорби, но отца не осуждал, а матери сочувствовал.
– Я счастлив, что моя доченька, наконец, со мной, - сказал он, - этому счастью я обязан сеньоре Розане, и мне кажется, я должен поблагодарить эту благородную женщину. Она сплошное очарование. Уверен, что ты оценишь её по достоинству и найдёшь с ней общий язык.
Жанет вопросительно уставилась на сына.
– Я собираюсь съездить на «Эсперансу» и предлагаю тебе проехаться со мной.
– Спасибо, сынок. Думаю, поездка - это именно то, что мне сейчас нужно.
Собирались они недолго. Жанет поручила дом Мариане и отправилась с сыном на вокзал.
Мариана неодобрительно посмотрела им вслед. Так она и знала, вся их любовь - одни пустые слова! Маленькая девочка плачет, от коровьего молока вся покрылась пятнами, а им хоть бы что! Лишили ребёнка матери и сами его бросили,
Как только Дамиао вернулся, она попросила отвезти её в пансион к Жулиане.
Когда по тихой улочке зацокали копыта лошадей, и загромыхала коляска, окна стали отворяться одно за другим, и из них появились любопытные лица: подумать только, коляска! Такое здесь было редкостью.
Домик, в котором размещался пансион, был совсем невелик. Мариана спросила о Жулиане у смуглой пожилой женщины, и та с улыбкой объяснила ей:
– Она сейчас в саду, вместе с моим внуком Хуаниту.
Долорес вздохнула про себя и вытерла навернувшиеся слёзы: у Ортенсии с Эрнандесом снова нелады, на этот раз он выгнал её из дома. Хорошо, что ей есть куда пойти, взяла и приехала к матери, а иначе?… Но дело-то вовсе не в Ортенсии, она кроткая как овечка, дело в её негодяе муже. Он завёл себе любовницу, жену своего подчинённого, отправляет его в командировки, а сам с ней развлекается. Теперь и жену с ребёнком из дома выставил, чтобы свободы больше было. Бедная, бедная Ортенсия!…
– Она так плохо себя чувствует, - жалобно сказала Долорес, - вот Жулиана и возится с нашим малышом.
Мариана не поняла, кто там плохо себя чувствует, и отправилась в сад искать Жулиану. Та сидела, крепко прижав к себе маленького мальчика, и Мариана даже остановилась от неожиданности: так эти двое были похожи!
Заметив Мариану, Жулиана кинулась к ней.
– Что у вас делается? Как мои малыши?
– торопливо спрашивала она, прижимая к себе ещё одного, пусть чужого, но такого славного!
– Сейчас увидишь, - ответила ей Мариана.
– Ты привезла их?
– изумлённо спросила Жулиана, пытаясь заглянуть ей за спину.
– Я увезу тебя, - ответила ей экономка.
Секундное колебание отразилось на лице Жулианы – вновь увидеться с ядовитой гадюкой? Вновь претерпеть унижения и обиды? Но она уже поспешно шла к дому, чтобы передать Хуаниту бабушке, надеть шляпу и ехать.
– Ещё минутка, и я буду готова. Едем! Едем быстрее!
– Да ты не волнуйся! В доме никого нет, Жанет с Марко Антонио уехали в гости, твоя малышка плачет.
– Её зовут Анинья в честь моей дорогой мамочки, - сообщила Жулиана.
Садясь в коляску, она радостно поприветствовала Дамиао, и тот расплылся в широкой улыбке.
– Как там мой любимец Тизиу Жулинью? – спросила она.
– Балуется, - отвечал с улыбкой отец. – Вы ведь его знаете, когда нужно было штиблеты чистить, его от книжек было не оторвать, а теперь, когда его за книжку засадили, всё норовит на улице побегать.
– Неужели не занимается?
– огорчилась Жулиана.
– На лету хватает, а усидчивости маловато, - посетовал Дамиао.
– Да и откуда её взять? Мы-то и знать не знали, что такое за столом сидеть да пёрышком скрипеть.