Земля точка небо
Шрифт:
Впервые Лиза ощутила, что может дать человеку актерство.
Ей невыносимо захотелось быть видимой. Лиза вспомнила сверкающие глаза Макса.
Пробка, глоток.
Да. Хочется славы. И что, что здесь такого? Не заслужила, потому что я женщина?
Еще глоток.
Лиза сидела, окунувшись в бешеный пестрый мирок, упиваясь новым чувством. И в этом чувстве ощущалась такая искренность, такая подлинность, которая бывает у желаний только в детстве; такая чистота, о которой Лиза давно забыла.
Когда
– Ну как вам? – чужим голосом спросила Лиза.
– Супер! Восхитительно! Отлично! – Максим упал на колени и воздел руки к потолку.
– Тебя очень красиво показали, – сказал Дима. – Хотя парня было жалко.
Лиза выронила бутылку и засмеялась, промокая слезы. Вообще, шоу и правда получилось неплохим. Трудно было сказать, чего она боялась, но уж точно всё должно было выйти в сто раз хуже.
Бутылка скользнула на пол и шлепнулась на паркет. Она была пуста на две трети, и всё это она выпила сама, так много сразу. Трудно поверить. Лиза решила встать, сразу оступилась и грохнулась в объятия подоспевшему Максу.
«И к черту всё», – решила она. Дайте звезде отдых.
Лиза фыркнула, вяло загородившись рукой. Обняла Максима за талию и сообщила:
– Я хочу спать. Дорогой, не проводите даму до постели?
Он забыл обо всем – даже о том, что остался без мартини. Он вел Лизу, придерживая ее чуть выше талии, чувствуя, как под тонким свитером скользят ее теплые ребра. В комнате Лиза хихикнула, вынырнула из-под его руки и повалилась на кровать. Потом села, закинула руки за спину и нырнула в свитер, немедленно запутавшись в его шерстяных недрах.
– Не поможешь девушке раздеться? – глухо спросила она изнутри.
Сделав три нетвердых шага к Лизе, Макс помог ей выпутаться, стараясь не подать виду, что его взгляд прикован к оборке лифчика, которая натянулась, уступая пространство коже.
– И джинсы, если можно, – Лиза поправила лифчик и прикрылась ладонью.
Ворочая деревянными пальцами, Максим одолел пуговицу и расстегнул молнию. Лиза приподнялась, Макс осторожно потянул джинсы за пояс, но зацепился мизинцем за какую-то веревочку на изнанке. Он потянул сильнее, и вдруг понял. Максима одновременно бросило в холод и в жар.
Это была веревочка от ее стрингов, которые Макс едва не стащил вместе с джинсами. Их заплатка еще была на месте, но уже гнулась, как мягкий лепесток, защищая интимную часть Лизы одной лишь тенью, и недостаточно плотной – тенью самой волнующей густоты.
Лиза проследила его взгляд и неловко засмеялась, отпихивая руку прочь.
– Нет. Нет. Спасибо, это я сама.
Трезвой и не сонной частью сознания она почуяла легкую опасность. Хотя остальной ее ум, одурманенный вином пополам с первой славой… Нет. «Нет, держи себя в руках», – думала Лиза. Потом сама пожалеешь.
Хотя…
НЕТ! Она мысленно встряхнула пьяную себя за плечи. «Боже, девочка, ты понимаешь, что тебе с этим человеком жить в
А если получится?
«Хоть раз получилось?»
Пьяная Лиза ответить не могла и хмуро молчала. А трезвой Лизе ужасно хотелось спать. Она нырнула под одеяло, стащила тесный лифчик и стринги, потом выдала их Максиму, который всё торчал у кровати, как древний идол.
– И это к вещам… – Лиза зевнула. – Спокойной ночи?
– Спокойной ночи, – сказал Макс. Он погасил свет, развернулся и медленно вышел, задев коленом чертов дебильный стул, на котором лежали ее вещи.
В гостиной тоже было темно. Дима вытянулся на диване, но Максим, пробираясь к себе в комнату, заметил, что их сосед лежит с открытыми глазами. Дима не спал.
21 мая 2003 года
Он снова был в Альпах, на горной трассе возле старого рудника, где открывался прямо космический вид на огни застроенной долины, созвездия и мириады фонарей, обозначавших дороги и город.
Он снова вернулся к ней. Там, у поворота в горы, бушевал узкий каменистый ручей, через который вел декоративный мостик. Синица поставила локти на его массивные деревянные перила, черные от влаги и гладкие от прикосновений. Она смотрела на вечернюю панораму, и огни города сияли в ее любопытных изумрудных глазах.
– Честно, – сказала Синица, когда он устроился рядом. Ее голос был едва различим в грохоте ручья, очень маленького, но упрямого и буйного. – Серьезно. Кого-то нужно сажать за такое.
– За что?
– За то, что не каждый человек в мире может это увидеть, – она повернулась к нему легким танцевальным движением и уставилась ему в глаза, ехидно склонив голову.
Он посмотрел вокруг, не зная, куда деть нервный взгляд, чтобы не пялиться на Синицу. Она была прекрасна, как ночной вид на долину, слишком прекрасна для реальности, и при мысли об этом хотелось грызть ногти и кусать губы.
Синица протянула руку и щелкнула у него под носом своими детскими пальчиками.
– Алё! Ну? – спросила она. – Валяй, что новенького?
Он глубоко вздохнул, чувствуя запах воды и жухлой травы, разъеденной минералами.
– Да, в общем, – начал он, трогая скрипнувшие перила. – Лиза теперь звезда. Макс нашел хорошую работу. А в журнале дела так себе. Как обычно.
Закончились все мыслимые фобии и половые извращения, и Дима снова остался без темы. Он целыми днями бродил в интернете, ковырял сайты и ленты новостей, но идей не было.
«Ритм-н-блюз» организовал новое «откровенное интервью», уговорив на встречу с Митяем самого Корнеева, владельца крупной студии, продюсера трех успешных проектов. Беседа, правда, шла в редакции, под тихим наблюдением Ксюши, и Диме на этот раз куда меньше повезло с собеседником.