Земля Тре
Шрифт:
– А в чем же?
– Ему помогать Огги, Дух Сумерек. Это великая сила...
– Постой!
– сказал Коста.
– Кажется, я начинаю понимать. Он отправился следом за тобой, чтобы помешать...
– Я не знать об этом.
– Он опоздал. Тебе повезло, что ты добрался до Новгорода и встретил нас. Тогда он сменил личину и втерся в нашу компанию.
– Похоже на правду, - кивнул Глеб.
– Но все-таки - почему он не разделался с нами на волоке?
– Ты же сам сказал: ему нужно было вернуться в землю Тре.
– Но
– Нет.
– Пяйвий покачал головой.
– Сила нойда только в земле Тре. Здесь он слабый.
– Слабый, но хитрый, - уточнил Коста.
– Кабы мы не разобрались, что к чему, плакали бы наши головы.
– Слишком поздно разобрались, - с горечью сказал Глеб.
– Ребят уже не возвратишь.
– Лучше поздно, чем никогда. Слушай, Пяйвий, и много у вас таких нойдов?
– Много...
– Может, теперь ты скажешь, зачем мы плывем в твою землю?
– спросил Глеб.
Пяйвий колебался. Его лицо исказила страдальческая гримаса, он закусил губу и опустил голову.
– Нельзя...
И он, сгорбившись, побрел к морю. Глеб посмотрел на Косту.
– Ну, что теперь скажешь?
Коста ослабил ворот, потер шею, на которой отчетливо вздулись багровые жилы.
– Знаешь, у меня эти тайны уже вот где.
– У меня тоже. Но что делать?
– Делать нечего. Надо плыть дальше. От судьбы, говорят, не скроешься.
Взгляд Глеба снова скользнул вниз. Алай, он же Аксан, лежал неподвижно. Незримый гончар закончил свою работу, превратив молодое лицо славянина в уродливую физиономию чужеземного старца.
– Надо закопать этого...
– Сперва похороним Савву.
Весь день они вдвоем долбили заиндевелую землю. Ближе к вечеру сходили к реке, наполнили водой два больших бочонка. Об охоте уже не думали - каждую минуту на берегу могли появиться каяне, и надеяться на удачу в новом бою не приходилось.
Пяйвий сидел с Ильей - клал ему на лоб мокрые тряпки, подавал питье.
– Как он?
– шепотом спросил Глеб, когда они с Костой, закончив дела, вернулись на ушкуй.
– Теперь лучше. Много крови вытечь... Лицо Ильи казалось прозрачным, но он пытался улыбнуться - через силу выгибал края губ и щурил покрасневшие глаза.
– Лежи, - сказал Глеб.
– Авось обойдется.
– Мы плывем?
– слабым голосом спросил Илья.
– Пока нет. Сейчас снимемся. Коста тронул Глеба за руку.- Может, завтра? Ему бы поспать спокойно... Глянь, как погода разгулялась.
Ветер крепчал с каждой минутой. Волны накатывались на берег, скребли по нему широкими лапами и нехотя отползали обратно. На потемневшем небе не видно было ни луны, ни звезд.
– Думаешь, это надолго?
– Утром поглядим.
– Нойд...
– чуть слышно проговорил Пяйвий.
– Когда убивать нойда, поднимается буря.
– У меня этот нойд уже в печенках сидит, - проворчал Коста.
– Хрен с ним, ложитесь спать.
– А вдруг каяне?
–
– Я с тобой, - сказал Глеб.
– Мало ли...
– Дело хозяйское.
Сушу окутала непроглядная темень. Море светилось изнутри неровным дрожащим светом - где-то в глубине таинственно мерцали крошечные голубые огоньки. Глеб засмотрелся на них и почувствовал, как в голову проникает липкий хмель, схожий с тем, который испытывает человек, когда долго глядит на живое пламя. Огоньки шевелились, сновали под толщей прозрачной воды, занятые никому не ведомым делом, и море вдруг напомнило Глебу муравейник. При этой мысли он усмехнулся...
– Глеб!
...и вздрогнул, услышав тревожный голос Пяйвия.
– Что такое?
– пробасил Коста.
– Я хотеть... один вопрос...
– Пяйвий стоял рядом, обдавая Глеба жарким дыханием.
– Какой?
– Как вы похоронить Аксана?
– Странный вопрос.
– Глеб посмотрел на Косту, хотя в темноте не видел его лица.
– Закопали, и все.
– А лицо? Лицо... вверх?
– Вверх...
Из уст Пяйвия вырвался стон.
– Я забыть... Я должен был сказать.
– О чем?
– Глеб взял его за руку, она дрожала.
– Что с тобой?
– Я забыть!
– Пяйвий задыхался от волнения.
– Нойдов хоронить лицом вниз - чтобы они не нашли дорогу из земли. Только так.
Глеб ощутил, как озноб холодными ручьями побежал по телу.
– И что теперь будет?
– Он вернется. Обязательно вернется, чтобы отомстить тому, кто его убить.
Коста кашлянул и поднял ворот, прикрываясь от ветра. Чувствовалось, что от услышанного ему стало не по себе.
– Это не шутка?
– Нет...
– Значит, судьба, - упавшим голосом проговорил Глеб.
– Подожди!
– Коста схватил его за плечо.
– Может, еще не поздно? Мы на берегу. Надо немедленно идти в лес.
– В лес? Ночью?
– Кого ты боишься больше - каян или живых мертвецов?
– Я никого не боюсь. Просто с каянами мы уже встречались, а с мертвецами...
– Нечего раздумывать. Где заступ?
– Тише!
– закричал Пяйвий и дернул Косту за полу.
– Тише! Слышите?
Все трое замерли, и в наступившем молчании до слуха донеслись звуки: шаги... много шагов. В лесу замелькали огни - они приближались, увеличивались в размерах, их становилось все больше и больше.
Первым опомнился Коста:
– Каяне!
Он сбросил кафтан и прыгнул за борт. Сильный порыв ветра мгновенно выдул из головы мысли об Аксане. Глеб бросился следом за Костой, и вдвоем они принялись сталкивать ушкуй с отмели.
– Не идет! Засел крепко...
Сверху, прямо на их головы, свалился Пяйвий. Уперся руками в корму.
– Взяли!
Вода железными обручами сдавливала тело, ноги увязли в песке. Глеб глянул через плечо - каяне с факелами в руках уже выбегали из леса на берег. Их было не меньше сотни.