Земля заката
Шрифт:
Перекус сегодня скромный, никаких сомов фаршированных и кабанчиков с яблоком во рту. Но уже отведали и шашлыков, и икры, красной и черной (к сайкам и бородинскому), и клюковки мочёной, и каши царской перловой (повар в молоке её часами томил-разваривал до нежнейшей пасты, а называлась она так, потому что кто-то из древних царей её любил), и разных других лёгких яств. Заморские деликатесы тут же («чтоб им, поганым, меньше досталось»). Ветчина испанская, рыбы атлантические, апельсины, гроздья бананьев и даже большой ананас. Посланникам и разведчикам нетрудно закинуть на свою яхту лишний ящик снеди в чужом порту.
А сейчас настал черёд членистоногих
Раки к пиву. Точнее, йобстеры – здоровые монстры, один к одному, клешня к клешне, как солдаты в красных мундирах. А на вкус – те же раки.
Барин добр – что сами не съедят, достанется охране и холопьям. Ведь не зря же те наперёд каждое блюдо уже попробовали-проверили. А что? Расслабляться нельзя.
Румяная молодая банщица с блюдом поклонилась низко. Ювелирно поставила на стол, забрала лишнюю посуду и, ступая на цыпочках, удалилась.
Когда склонялась перед ними, в вырезе призывно качнулись полукружья. Заставив Шонхора подумать… дыни-то подать к столу! Забыл распорядиться, эх! Ведь подросли оранжерейные.
Да. Будь моложе, о другом бы сейчас подумал. Но тяжела служба государева. Да и жена у него не хуже этой банщицы.
Взорами её проводили все четверо, перемигнулись. Но это был чисто теоретический интерес. Эллочка – ценный специалист, на особом положении среди челяди у Шонхора (для неё иногда – «Шонхорчика»). Хотя в штате поместья и других девок хватало. Хозяин знал толк в красоте, как и остальные бояре. Каждый, словно на подбор – прекрасный семьянин, хранитель традиций, пример для подражания. «Если нельзя курочек топтать, то это не власть, а говно», – говаривал один их коллега-министр. У этого боярина, начальника транспортной службы, в конторе ни единого мужика не было. В один день вызывает одну, в другой – другую… Но погорел не на этом, конечно. И даже не на том, что брал не по чину. Имел глупость сцепиться с другим боярином, который был близок к Ящеру. И этот славный воевода помог спровадить ловеласа-транспортника камень дробить в лагеря. Там и след пропал. Возможно, северяне Ящера там просто удавили горемыку. Не фартануло.
Но об этом лучше не вспоминать в такой день. Сегодня у них «отрыв».
Они же мужики нормальные, натуральные. Напаренные, раскрасневшиеся, не старые, хоть меридиан жизни уже пройден, и очень важные. Женатые, но от домашних будней вельми уставшие. Настолько, что в министерствах задерживались вечерами, даже коли дел не было. Там веселей. Если неспящее Око – известно чьё – не заглянет. Но такое случалось всё реже.
Министр экономики, министр науки, министр информации и министр промышленности – весь «гражданский» блок. И человечье никому из них не чуждо.
Разве что Востриков при самых пошлых шутках хмыкал и опускал глаза. Строил из себя верующего и паиньку, научный боярин.
Но сейчас – время серьёзных мужских радостей. На время забыть проблемы… и просто спокойно посидеть за неспешным разговором.
Не думать, например, о чуме и недороде.
С недородом понятно… «Земля наша обильна», но чтобы урожай рождался отменный, нужно правильно удобрять и бороться с гадами, в том числе мелкоскопическими. Нужны агрономы. А любая ошибка чревата, особенно если масштабы большие. Климат хороший, почвы хорошие, но опыта у них ещё мало. За годы привыкли крестьяне к мелким хозяйствам. Ещё не умеют работать по-новому, на крупных комплексах. Воруют, ленятся, скот дохнет. Учебные пособия не помогают. Раньше казалось, что уж кнут всегда может заставить их работать лучше. Но нет, бывали
Конечно, неурожай – это ещё не голод. Голода уже несколько лет не знали, спасибо Собирателю.
А вот чума, чтоб её… Тут народец сам виноват. Ведь не какая-то новая хворь. Старая и забытая, бубонная! И ладно бы – сложно защититься. Но ведь не только амбары нужно от крыс защищать. Города и деревни нужно защищать от тупых людишек. Ведь всё подряд жрут – сусликов, крыс, лис, барсуков, да ещё и полусырыми, без достаточной термической обработки. Всё не нажрутся никак! А потом прячут, прижигают и мажут всякой дрянью вскочившие болячки. Думают, что рассосётся… и приносят чумачечную палочку соседям. А потом на рынки в города.
До столицы зараза эта не добралась. Во время вспышки на карантинных постах стреляли на поражение, а тела порой сжигали, не слушая священство. Чтобы трупов ещё больше не стало. Сам правитель разрешил.
И о нём Самом тоже бы забыть, хоть ненадолго. При всем при том, сколько он для них сделал. Забыть его взор неумолимый, его чело, посадку важную…
И мутантскую образину Ящера тоже. Что этот выскочка северянин о себе возомнил? Конечно, все понимают, что власти у него нет, что его терпят только потому, что подразделение хорошо воюет в пустошах, вдали от баз. Там, где другим нужно снабжение, они всё берут на месте. Но оборзел, ох оборзел. Маршалу Саратовскому, своему начальнику, подчиняться не хочет. И царь это спускает. Мол, Ящер – самый полезный из всех, врагов бьёт лихо. Хотя Атаман-маршал и сам в столице почти не бывает, из походов не вылезает.
Маршала не было сейчас в их тесной компании. Всё лето провёл в экспедициях по поиску чудо-оружия, а сейчас инспектирует восточные гарнизоны, хотя мог бы и заместителей послать. Бедолага-трудяга. Впрочем, каждому своё.
Разговор шёл вроде бы веселый.
– Мой зам порошок нюхательный привёз из Италии, – произнёс калмык, откидываясь в кресле. – Открывает горизонты, хе-хе.
– Так чего же ты его нам не предлагаешь, Джангарыч? – спросил Семён Павлович Павловский, министр промышленности, который, несмотря на возраст, всё ещё сохранял медвежью стать и пудовые кулаки.
За такое могли и головы снять. Но только не им. Им можно шутить даже на опасные темы. Они – непотопляемые.
– Не, я такое сам не употребляю, и вам не советую. Изничтожили уже. Мы лучше по-старому, с водочкой.
Раздалось тихое бульканье – откуда ни возьмись, появилась холопка, наполнила стаканы. И так же неслышно исчезла.
– А вы слышали анекдот новый?.. – Борис Акопян, министр информации, был младший в компании, поэтому тон имел самый угодливый.
Армянин как раз собирался рассказать старшим боярам что-то похабное, когда до них долетел посторонний звук.
Шаги в покоях внизу. Тут, в Комнате Отдохновения, отменная звукоизоляция, и, если слышно всё равно – значит, громыхают в тяжелых сапогах или берцах. Даже не звук доходит, а колебание пола. Ну, кого там принесло? Ещё мраморный пол поцарапают…
– Что такое? Я же сказал никого не пускать! – возмутился Шонхор, поправляя простынку. В ней он был похож на римского патриция или на китайского мандарина.
Шаги уже на лестнице. Похоже, для того, кто идёт, даже охрана – не преграда.
Нет, это не могут быть из Опричи. Их начальник сиживал здесь недавно. И тоже замазан. Тогда значит – посыльный из Канцелярии. На него можно и наорать, птица мелкая. Совсем совесть потеряли! Дергать их в такой день по ерунде!