Земля заката
Шрифт:
По команде они прицелились. Топот копыт приближался. Гневные крики стали ещё громче, наездники явно подогревали себя и давили на психику жертв. Не получив свою дань и понеся потери, они жаждали расплаты.
Заброшенное шоссе, которое вело в тоннель, было достаточно ровным, и они могли не бояться, что кони сломают ноги.
– Geduld. Sparen Sie Munition, – прозвучал голос Старшего.
Терпение. Берегите боеприпасы.
Видя, что караванщики не огрызаются огнем, разбойники осмелели и подъехали совсем близко.
– Ziehlen, – раздался приказ.
Дикая
– Schissen! – гаркнул старший. – Feuer!
На прицеливание он дал им всего пару секунд.
И тот самый “Feuer” через секунду заплескался в глазах у всех, включая толстого торговца сладостями. Генная память существует. Торговцы, фермеры и ремесленники в одночасье превратились из бюргеров в воинов, германцев из Тевтобургского леса или франков при Пуатье.
Грянул залп, обороняющиеся выстрелили почти в унисон. Уши заложило сразу.
Бандиты тоже начали палить вразнобой. Место, где они стояли, заволокло дымом. Поганый у них порох, хотя это их слегка маскировало.
Лавина налетчиков явно не ожидала такого отпора от мирного каравана и, натолкнувшись на стену огня, споткнулась и начала откатываться от горловины тоннеля.
Наверное, раньше им хватало такого давления, чтобы получить откупные, а на серьезный бой они не рассчитывали. Младший не понял, сколько из них удалось поразить.
Один «коктейль Молотова» прилетел по баррикаде, но её тут же потушили.
Были ли у врагов нормальные гранаты или РПГ? Если и были, они не стали их расходовать.
Несколько раз оттуда стреляли из чего-то вроде калаша, но баррикада давала достаточную защиту. Отойдя подальше, бандюганы ещё какое-то время постреливали по ней и оглашали горы гиканьем. Будто гиены мяукали. В ответ по ним из тоннеля тоже иногда стреляли. Вялая перестрелка продолжалась какое-то время, а потом налетчики вдруг исчезли так же неожиданно, как и появились. И весь эпизод, занявший около часа, стал казаться сном, навеянным фильмами про ковбоев и индейцев. Только трупы и кровь были настоящими. Да ещё руки тряслись, и патронов в патронташе убавилось.
С их стороны был единственный раненый – булочных дел мастеру зацепило по касательной плечо. В горячке боя он это даже не почувствовал. Кто-то из женщин быстро обработал рану и перевязал. Жизни эта царапина не угрожала.
Вскоре охранники каравана решились осмотреть поле боя. Несмотря на «эпичность» битвы на месте осталось всего два человеческих трупа и две издыхающих вражеских лошади.
Деловито обыскали покойников и, забрав всё мало-мальски ценное, столкнули трупы с дорожной насыпи под откос. Оказывается, в «Правилах перевозок» кроме всего прочего был пункт о трофеях. Всё доставалось охране. К трофеям причислили и раненых вражеских лошадей. Их добили, перерезав горло. Немного подождали, чтобы стекла кровь и разрубили животных на крупные куски. Ценные субпродукты тоже забрали. Не пропадать
К сожалению, один из тяжеловозов тоже оказался ранен. Шальная пуля. Он истекал кровью и уже с трудом держался на ногах. Его освободили от упряжи, он сразу завалился на бок, хрипя. Глаза были полны боли. Старший выстрелил несчастному в ухо. Видно было, что для него это – большая потеря. Судя по кислому лицу главного караванщика, цену тяжеловоза не окупят все трофеи, вместе взятые. Потом повторили процедуру по разделке. Волкам останутся копыта и ободранный костяк с кучей исходящих паром кишок.
Остальные кони в упряжке повезут своего собрата дальше уже в виде мяса. Младшему этот цинизм показался хорошей аллюзией на мир людей. Пока ты можешь работать – ты тащишь воз. А только дашь слабину или сломаешься – на возу повезут уже твои «запчасти».
Во время работ несколько человек не спускали глаз со склонов и кустов, держа наготове ружья.
Да уж, у караванщиков – и у возчиков, и у охраны – очень нелёгкий и опасный труд.
– Совсем обнаглели, – процедил один из них, сплёвывая жевательный табак. – Раньше только пугали.
– Раньше им платили бакшиш, – ответил старший. – Но в этот раз они заломили слишком много. Заплати им сегодня, сколько просят, в следующий раз ещё надбавят. Аппетит приходит во время еды. А ещё этот год холодный. И голодный.
– А что это наш русский кашляет?
И все повернулись к Александру. Тот даже не удивлялся, что понимает почти каждое слово. Видимо, экстремальная педагогика со стрельбой хорошо работала.
Проблема была в том, что он действительно не мог больше сдерживать перханье. Горло саднило. Постоял у амбразуры; полежал, разгорячённый, на снегу с ружьём, обороняя въезд в тоннель. Горло и бронхи – его слабое место.
– Извините. Стресс. Перестану сейчас.
– Ну, смотри, рус, – осклабился караван-мастер. – А то, как лошадок. Пиф-паф.
Младший уже привык к такому юмору и ухмыльнулся в ответ, показав большой палец.
Надо выпить тёплой воды. И развести порошок, несколько пакетиков у него ещё оставалось.
Странно, что трупов было только два. Впрочем, остальных покойников bandidos (почему-то захотелось назвать их по-испански) наверное, забрали, а этих не смогли. Кроме того, у них наверняка и раненые есть.
По лицам караванщиков, Младший видел, что напряжение не спало. Он оказался прав.
– Не расслабляйтесь. Ничего не закончилось, – услышал тихо сказанную кем-то фразу.
«Действительно, эти уроды, скорее всего, попытаются напасть ещё раз. Не будем же мы вечно сидеть в тоннеле. Ехать всё равно придётся… А могут и тут атаку повторить, когда стемнеет… Ну, и какой у наших перевозчиков план на этот случай?».
Ещё этот чёртов дискомфорт в горле. И озноб начинается.
*****