Земля заката
Шрифт:
Младший пожалел, что при нём нет его ружья. Ему выдали пожарный багор с крюком на конце. Остальные тоже вооружились в основном топорами и баграми. Ружья были, но немного. У кого-то Младший разглядел кобуру, у кого-то – ножны. Хотя нож – это уже оружие последнего шанса. Кок вооружился зверского вида свиноколом, который непонятно зачем имелся на камбузе.
Когда их бригада добежала до кормы, которую они теперь должны были «защищать любой ценой», Младший сумел добиться краткого объяснения.
Вообще-то рыбацкие лодки попадались им частенько. Но эти вели себя уж очень нагло. Они явно шли на сближение. Как будто отрезали, прижимали большого,
Странно, что чужаки решились напасть на такое здоровенное судно. И не подумали уходить, даже когда поняли, что замечены.
Островки когда-то принадлежали Финляндии и сейчас были полностью необитаемыми. На них даже трава не росла, не говоря уже о деревьях и кустарниках. Спрятаться там было бы трудно. А вот на диком берегу материка – раз плюнуть. На север тянулась полоса побережья длиной километров тридцать до города с названием Пюхяйоки – и на ней никто с Войны не жил. Именно там могли затаиться сообщники нахальных лодочников, поэтому количество малых судов потенциального противника надо умножить на два, на три, да хоть на пять.
Совершать какие-то маневры, показывая этим свою нерешительность или, упаси боже, страх… вряд ли эта мысль могла прийти кому-то в голову на мостике «Харальда». Курс не менялся.
Лодки шли довольно шустро, хоть и на вёслах. И вот по интеркому заорал боцман, что негодяи врубили моторы и начали приближаться очень быстро. Всем, мол, полная боевая готовность.
Плывут наперерез. Стало ясно, что они успевают преградить «Харальду» дорогу.
Конечно, гигантский пароход может легко раздавить их. Но что-то заставляло незваных гостей думать, что рыболов не посмеет и сбавит ход.
Пока никто не стрелял. Это была сложная психологическая игра. Война нервов.
На смотровой площадке, на той самой арке, к которой крепились лебёдки для вытягивания сети, сидел матрос. Младший назвал бы его «назадсмотрящий». Он сам заметил его недавно, совсем случайно задрав голову. Норвежец помахал им рукой. У него была длинноствольная винтовка на треноге, прожектор, а его площадку тоже прикрывал спереди железный щит. А капитан-то подготовился… Саша видел, что рейлинги кое-где опутаны колючей проволокой. Очевидно, на весь периметр её не хватило, но хотя бы так… А ведь ещё вчера не было ни проволоки, ни щитов на смотровых площадках. Выходит, про эти воды Ярлу что-то было известно.
Матрос-дозорный доложил о том, что траулер догоняют ещё две лодки. Саша, как ни старался, видел только тёмные пятна на воде. Но у дозорных, сидевших высоко над палубой, явно была хорошая оптика.
Лодки быстро приближались. Саша подумал, что «Харальда» хотят взять в клещи. Он никак не мог отделаться от мысли, что это ночное нападение – чей-то розыгрыш. Неужели злоумышленники всерьёз рассчитывают на победу? При такой разнице в весовых категориях, с таким перевесом сил обороняющихся? Это же просто слон и моська… Ну, пусть даже слон и пять мосек.
К защитникам на корме присоединилось еще двое норвежцев с ружьями, они стали чуть поодаль, подальше от края.
В этот момент Младший услышал вдалеке зычный голос капитана. Тот говорил в мегафон, но находился на баке, и только ветер доносил отдельные слова. Это было что-то воодушевляющее. А потом голос Ярла зазвучал буквально над ухом, из динамика,
Тут уже Александр понял всё.
«Это падальщики. Мелкие твари, которые даже настоящий грабёж себе не представляют! Не дрейфить! Кусок китового дерьма им, а не добычу. У нас полно патронов и мы скорее сдохнем, чем отдадим даже одну шпротину грязным траллсам!».
Мощная речь предназначалась команде. Но враги ее тоже могли слышать, для этого был включен громкоговоритель.
Ответом послужили выстрелы в сторону вражеских лодок – куда уж красноречивее.
«Капитан, как всегда, прав. Фактор внезапности потерян, чем они могут угрожать огромному и быстроходному траулеру? Нашу плавучую рыбную фабрику, наверное, даже из РПГ не потопишь. Да и зачем им это? Остается абордаж?..».
С лодок зазвучали ответные выстрелы. Те не стояли на месте, а кружили вокруг рыболова, как стервятники, то перерезая ему дорогу, то освобождая проход. Впрочем, траулер, как шёл, так и продолжал идти дальше. Любой, оказавшийся у него на пути, превратился бы в щепки. На палубе не осталось никого, кто возвышался бы над фальшбортом, все залегли. Видеть, что творится на носу, мешала надстройка. Пули защелкали по корпусу уже где-то близко. Стреляли с двух «замыкающих» лодок. Могут ли они пробить корпус и повредить машинам корабля? Бог знает.
Стрельба с лодок становилась всё интенсивнее. Иногда от бортов и с площадок отвечали, но не часто. Экономили боезапас. А вот налетчики патронов как будто не жалели. Ничего себе, какие богатые корсары.
Младший все ждал, когда же заработает пулемет. Но тот пока молчал.
– Хотят поближе подпустить, – будто прочитал его мысли Скаро. – Скорее всего, они думают, что наш «машингевер» – бутафорский. Или без боеприпаса.
– А разве не так? – удивился Юхо.
– Отстал от жизни, – хмыкнул бородач. – Мы закупились в Питере, там один прапорщик распродавал арсенал каких-то «Енотов». Хрен его знает, что за звери. Поэтому два цинка 12,7 мм у нас есть. Просто капитан жалеет тратить пули на эту сволочь. Похоже, это не «полярники», а обычные «викинги». Тутошние.
Следить за лодками было трудно. Очень низкие силуэты, почти не видимые над водой. Да и темновато: два корабельных прожектора погасли, , по ним попали.
Захрипел интерком, вмонтированный в одну из опор площадки. Но устройство, похоже, тоже повредила шальная пуля, и они не смогли понять, чего хочет от них боцман.
Младший очень осторожно приподнялся, всего сантиметров на десять над «бортиком», посмотреть, что там внизу творится. Почему-то он не думал о том, что у врагов могут быть тепловизоры или приборы ночного видения. Ему не понравилось, что он видит всего одну лодку.
Его смутило и то, что звук мотора одной из чужих лодок вдруг затих. Это могло быть как хорошим знаком, так и…
Лодку он не увидел, но увидел лицо. Нож в зубах, морда неровно закрашена черным. И всего в полуметре. Пришелец ухватился рукой за борт и уже собирался перебросить свое тело на палубу. Вниз уходила веревка. Точнее, тросик. За какую-то скобу зацепилась довольно ржавая «кошка».
Всё это Младший разглядел за секунды и, не рассуждая, ударил багром по пальцам. Этого оказалось недостаточно, и чужак, удивительно шустрый, лишь отдернул руку. И уже переваливался через борт к ним, весь в черном, нож размером с тесак. В этот момент Младший с размаху влепил ему крюком по голове.