Земля заката
Шрифт:
Нет, человек, твоей вины,
Что вдалеке ты от страны...
Что трудно нам и трудно ей...
Что есть страна, но нет людей...
Что есть земля, но нет лозы
И в небе признаки грозы...
В общем, жизнь была насыщенной и в культурном плане, и в трудовом. Данилов не думал, что столько рыбы существует на свете.
С
После вахты Данилов отдыхал в своей каморке.
Невзирая на конскую усталость, он умудрялся читать. Все свои книги он потерял, успел только захватить две штуки из подземелья Денисова. Но те для расслабления не годились, оказались про экономику и политику. Младший ничего не имел против экономики и политики, но предпочитал делать свои выводы.
Плюс поэзия скальдов… чтиво тоже на любителя. Хотя из предисловия он узнал, что было несколько норвежских конунгов с именем Харальд – Харальд Серая Шкура, Харальд Синий Зуб, Харальд Суровый...
Но их корабль, скорее всего, был назван в честь Синего Зуба, объединителя земель, открывателя технологии bluetooth...
Нет, конечно, технологию назвали в его честь в совсем другие времена. А при его жизни было только живое человеческое общение (примерно как теперь). И разве что удар боевым молотом по шлему «подключал» к интернету с разноцветными картинками. Или выключал.
Зато на борту нашлись книги в мягких обложках. Чтиво. К сожалению, в основном это были дешевые боевики и детективы, с пистолетами, маньяками и полуголыми девицами на потрепанных обложках, а Саша предпочитал фантастику. Но ему необходимо было видеть несложные сочетания букв перед глазами. И заодно попрактиковаться в английском.
Иногда он делал записи. Обрывочные, корявым почерком. Не из-за качки, а потому что от постоянной тяжёлой физической работы руки загрубели.
У него остался только один ежедневник. Остальные пропали в Питере. И по памяти, по его неидеальной памяти все детали его пути не восстановить. Хотя… ну кому в далеком будущем станут интересны политические расклады ордынских протекторатов Уфы и Белорецка?
Забыть, как страшный сон.
У берегов Скандинавии лежало много паромов, каждый из которых был вдвое-втрое больше их траулера. А возле острова Аланд стоял, наполовину уйдя в песок, огромный танкер размером с небоскреб, рядом с которым траулер выглядел как котенок перед амурским тигром.
Попадались и гигантские лайнеры, красивые, как игрушки. Саше – у которого по сталкерской привычке сразу глаза загорелись – моряки рассказали, что всё это уже обшарено не на один раз, прежде всего местными. А там, где еще что-то есть, всё под охраной. Приплывут и накостыляют непрошеным пришельцам.
Но на одном из таких лайнеров, в забаррикадированной каюте, где некий бедолага, оборудовав целое «гнездо», долго выживал, среди пустых жестянок и упаковок, рядом с батареей бутылок от элитного спиртного, кто-то нашел ноутбук. А потом, через несколько рук и три-четыре партии в покер, он попал к Скаро. Ноутбук, конечно, был нерабочий, поэтому тот его просто забросил в свой рундук.
Младший, которому Скаро разрешил забрать эту рухлядь,
Из того ноутбука удалось вытащить винчестер. Всё остальное было непоправимо испорчено. Да и этот находился на последнем издыхании. Но позволил извлечь из себя несколько файлов.
Не хотелось обращаться к штурману Свенсону… но он нашел еще один компьютер на корабле, у Бориса Николаевича. Туда и поставил «винт».
Младший хотел найти музыкальные подборки для своего плеера, но музыки не оказалось, а была какая-то «биржевая аналитика», пароли от счетов и «криптокошельков» (что это за?), семейные фотографии и контакты довоенных «эскортниц» (кого и куда они эскортировали?). Он понял одно. «Винт» принадлежал кому-то небедному, привыкшему к красивой жизни. И этот человек уехал из России накануне Войны.
Еще там были текстовые файлы, но лишь некоторые читались. И представляли собой какие-то наброски для мемуаров, которые, чем позднее дата, тем сильнее походили на алкогольный делирий. Но один из них еще можно было понять: «Успел на последний трактор. Медленно… Но самолетом нельзя. Они падают. Прикинулся поехавшим, а то бы не выпустили. Кукушка улетела. Туши свет, кидай гранату… В конце месяца что-то будет. Продал домишки, вышел в кэш. Для сурвайвла всё закуплено, надо только добежать до норы. Эх. А так хорошо всё начиналось…».
Полно мутных слов, но посыл ясен. Многие тогда понимали, что к чему. На самом деле, читая газеты предвоенных лет, просматривая чудом сохранившиеся записи телепередач и каких-то роликов, Младший понимал: не требовалось быть пророком, чтобы сообразить, к чему дело идёт. А люди умудрялись жить, не смотреть в эту бездну, создавать семьи, рожать детей, строить долгосрочные планы, покупать, развлекаться, отдыхать.
Красивая, недоступная жизнь… комфорту которой он когда-то завидовал. Думал, что предки не ценили, а он бы оценил. Но если бы он стал «попаданцем» (смешное слово!) туда… то последние годы прожил бы в настоящем аду, с чувством беспомощности от понимания неизбежного.
Нет уж. Его место здесь. Где самое страшное уже произошло. Хочется в это верить.
Больше об уцелевшем с кипрского суперлайнера не было известно ничего. Младший посвятил этому лишь пару строк в своем дневнике. Размышляя, не повторится ли история, и не будет ли кто-то читать уже его записи, когда он так же сгинет без следов.
В детстве Александр часто читал с экрана монитора. На диске у деда было записано много фантастики, и русской, но больше переводной. Старый Данилов говорил, что это классика, и в ней смысла больше, чем в половине литературы про светских бездельников в сюртуках и кринолинах.
Всё это стало недоступно, когда у них в Прокопе сгорел последний монитор. Хорошо, что многие книги успели распечатать. Хотя была еще небольшая «читалка», но это совсем не то.
Где теперь это все?.. Снявши волосы, по голове не плачут… Поэтому и резанула его песня про Молдавию.
Что ему Россия? Единой он её никогда не видел и застал уже в опустошенном состоянии. Но у него был дом, семья, а теперь не было ничего и никого.
Один раз целый помощник капитана подробно расспрашивал его, что стало с Петербургом. Младший рассказал без утайки всё, что знал. Командирам и без него было известно и про оборвышей, и про «полярников», которых в Питере звали «чукчами». С первыми они собирались установить взаимовыгодные связи, когда шум утихнет, ведь бизнес есть бизнес, вторых же побаивались, хотя считали скорее легендой. Даже после встречи с Шаманом.