Земля
Шрифт:
— Сегодня прояснится, — пообещал кто-то из стариков, вошедших вместе с Кан Гюном (молодежь осталась во дворе и шумно делилась впечатлениями дня). — За день наверняка растает. Весенний снег долго не удержится!
— Товарищ Кан Гюн, — сказал Куак Ба Ви, — вы уж извините, что мы вас побеспокоили… Надо было посоветоваться с вами. Мы вот убили кабанов и теперь не знаем, что с ними делать. Как вы думаете, придут завтра к нам люди из волости? Мы хотим угостить их…
— Если погода установится и вы снова приступите к работе, люди из
Кан Гюн сам был гостем, и ему неудобно было советовать крестьянам угощать кабаньим мясом гостей.
— Зря вы это говорите! — вмешался Тю Тхэ Вон. — Мы, наоборот, очень обеспокоены, что угощение будет бедное. Подумать только: без единой стопки сури!
Тю Тхэ Вон никак не мог расстаться с мыслью о выпивке.
— Ну что ж, если вы так решили, мне остается только поблагодарить вас. Но я думаю, нет смысла оставлять всех кабанов на завтра. Пусть те, кто их поймал, поделят между собой мясо, а что останется — пойдет на обед.
Кан Гюну очень хотелось, чтобы охотники, убившие кабанов, получили хоть какое-нибудь вознаграждение за удачную охоту.
— Нет, нет… Если вы не возражаете, мы сварим немного мяса и попируем сегодня… А без вас пировать — нет никакого интереса.
— Верно, оставайтесь с нами, погуляем как следует! — послышалось со всех сторон.
— Сегодня мне некогда, товарищи; я очень тороплюсь. Завтра все вместе пообедаем. Я сейчас сообщу в волость, что работа возобновляется.
— Мы будем ждать вас, товарищ Кан Гюн! Когда вы придете, все уже будет готово…
При одной мысли о завтрашнем пиршестве многие проглотили слюну.
Кан Гюн был рад происшествию с кабанами: как будто с неба свалились! Попробуй купить их — отдашь побольше тысячи вон! Да и где их сейчас купишь?
А теперь и селяне, и гости смогут полакомиться вкусным обедом. А главное, укрепится дружба между людьми из волости и бэлмаырцами.
Кан Гюн докурил самокрутку и собрался уходить.
— Чуть не забыл! — удержал его Пак Чем Ди. — Товарищ Кан Гюн, отведайте свежей кабаньей крови!
— Вот хорошо, что напомнил! — спохватился Куак Ба Ви. — Правда, отведайте, товарищ Кан Гюн. Она, верно, еще теплая…
— Свежей крови? Да я ее никогда и не пробовал!
— А теперь попробуете. Это замечательная штука! — уговаривал Пак Чем Ди. — Прежде богачи, чтобы попить свежей кабаньей крови, нанимали охотников и уходили вместе с ними в горы. И редко находили ее. А тут подвернулся такой удачный случай! Вы для нас много потрудились; кабаны нам для того и попались, чтоб мы могли поддержать ваше здоровье! Отведайте, непременно отведайте!
— Я молод, мне и без нее хорошо! Это уж вы, старики, пейте… Пусть и Куак Ба Ви отведает…
— Что вы! — испуганно воскликнул Тю Тхэ Вон. — Если он еще сильней станет — не миновать беды! Отойди, отойди, Куак Ба Ви!
Крестьяне весело расхохотались.
— Мы-то
И Пак Чем Ди направился было домой за трубочкой, через которую высасывают кровь.
— Не ходите никуда, — остановил его отец Сун И, — у нас есть!
Он вынес из дома трубочку.
— Выйдем во двор, Кан Гюн, — предложил Пак Чем Ди, — и возьмем кровь у молодого кабана. У молодого-то она лучше, чем у старого.
Вслед за Пак Чем Ди все высыпали во двор.
Сун И принесла нож. Пак Чем Ди воткнул его в шею молодому кабану и быстро всунул туда трубочку.
— Идите сюда, — позвал он Кан Гюна, — попробуйте!
Кан Гюн колебался, испытывая чувство брезгливости.
Уступая настойчивым упрашиваниям крестьян, он подошел к кабану. Преодолевая отвращение, несколько раз глотнул из трубки теплую густую кровь. Потом передал трубку Пак Чем Ди и вскоре ушел в волость.
Назавтра, действительно, день выдался солнечный. Стаял почти весь снег.
В домах у Пак Чем Ди и Сун И всю ночь варилось в котлах кабанье мясо. Еще с вечера пришли разделывать кабанов почти все, кто принимал участие в охоте: Куак Ба Ви, Тю Тхэ Вон, Квон Чир Бок, До Чи, Хван Гап Сан и другие.
Мяса оказалось много, его с лихвой хватило бы на грандиозный обед. Туша кабанихи была так велика, что целиком не влезла в огромный котел, и ее пришлось разрубить пополам.
Куак Ба Ви подал мысль организовать небольшой оркестр из народных музыкальных инструментов. Раньше таких инструментов в деревне было много, но японцы забрали их как «цветные металлы». Уцелели только у тех, кто догадался зарыть их в землю.
Хван Чем Ди должен был играть на сансэ, Пак Чем Ди — на ходеке [60] , Тю Тхэ Вон и Квон Чир Бок — бить в большие барабаны. К маленьким барабанам вызвались встать Хван Гап Сан, До Чи, Чен Сен и Дон Су. Плясать должны были Дон Ун и Доль Мени.
60
Сансэ — национальный музыкальный инструмент, напоминающий флейту; ходек — духовой инструмент.
Рано утром музыканты вышли в поле и заиграли, призывая людей к работе.
Бэлмаырцы, заслышав музыку, в изумлении выбежали на улицу.
С музыкой работать было веселей.
Пришли люди из волости, больше двухсот человек! В числе двадцати женщин, направленных сюда женским союзом, была Сун Ок. Гости сообщили: в поле, к обеду, принесут четыре ведра сури. Больше всех обрадовался этой вести Тю Тхэ Вон.
Вынужденную однодневную передышку бэлмаырцы использовали для домашней работы. Кто сходил в лес по дрова, кто сплел соломенную обувь. А Куак Ба Ви приготовил из прутьев корзины для женщин.