Земляки по разуму
Шрифт:
Силовые линии Саньковской завязались в узлы напряженности магнитного поля, когда по дороге домой ей повстречалась «Скорая помощь». Некоторое время Мария следовала за ней с непреодолимым желанием шарахнуть молнией хотя бы одного санитара, но затем любовь отнюдь не к людям, но к супругу, взяла верх и она легла на прежний курс.
С большими глазами и нездоровым подергиванием пищевода Самохин вылез
— Привет, — сказал Василий, не скрывая разочарования мученика, который не успел к началу ритуала самобичевания.
— Привет, — вяло отреагировал на встречу Димка. — Ты куда?
— Угадай с трех раз, — буркнул Рында, заворачивая в подъезд.
— Очень надо, — Димка последовал за ним. — Семен позвал?
— Жена его.
— Это ты так думаешь…
— Ты думаешь иначе?!
— Угу. Можешь считать меня инакомыслящим. — С этими словами Самохин нажал кнопку звонка.
— Пиво, пиво, пиво, — пропел голос Марии и дверь открылась.
У Рынды возникло безумное желание ткнуть пальцем в тело Саньковской, но вместо этого он послушно отдал бутылку. Хлопнула пробка и пиво полилось по назначению.
— Где Семен? — Димка облизнул пересохшие губы
— Сенька, пива хочешь? — губы Марии с сожалением оторвались от бутылки.
— Не хочу, — ответил Саньковский, появляясь на пороге комнаты, и тут Василий окончательно убедился, что находится не в своей реальности. Никогда раньше на его памяти эта семья так себя не вела. Выводы сделать было нетрудно и вместо того, чтобы вести себя «как разведчик в тылу врага», он принялся лихорадочно вспоминать принцип действия концепт-модели, желая только одного — вернуться домой.
— Семен, — Самохин протолкался поближе к приятелю, сверля его недобрым взглядом. — Так ты говоришь, что не знаешь, кто тебе звонил?
— Когда?
— Не надо корчить из себя идиота! Вчера!
— А-а, нет, не знаю…
— Тогда я тебе скажу! — он увлек Семена в комнату, оставив Рынду таращиться на исчезающее в глотке Марии пиво.
— Нет, Васька, ты какой-то не такой, — был вынесен вердикт после того, как закончилась и вторая бутылка пива. — Я был о тебе лучшего мнения.
«Боже мой, — поползли титрами мысли в усталом мозгу Рынды, когда слух отметил непривычное грамматическое построение, — здесьу нее явно не лады с русским языком! Или, быть может, тутнадо говорить именно так? Ладно, постараемся в чужом монастыре выть с волками согласно их уставу…»
— Понимаешь, я сегодня немного не выспалась, — неуверенно пробормотал он и вздрогнул, когда подумал, что, если Мария так по-свойски обращается с ним, то наверняка Рында-штрих, проживающий
— Никуда ты не пойдешь! — рука Марии властно легла ему на плечо. — У меня для тебя сюрприз!
— Какой еще сюрприз, Мария? — Васька попытался сбросить тяжелую руку.
— Я не Мария, дурачок!
«Здесь и имя у нее другое! Неужели она не жена Семена, а его сестра?!! Вот влип!!!» — моментально сообразил Рында, вспомнив смутный намек, которым порадовал его Самохин, и криво улыбнулся:
— Что-то я плохо сегодня соображаю…
— Еще бы! Было бы просто удивительно, если бы ты меня признал! Таким!
— Каким я… — Васька запнулся, потому что говорить о себе в женском роде, учитывая свою традиционную сексуальную ориентацию, было, — черт бы побрал это голубое измерение! — немного непривычно, — должна была тебя признать?
— Своим вождем!
Васькины волосы зашевелились и ему захотелось заорать, что сексуальные игры с индейским уклоном его не прельщают, но он сдержался, подумав, что Рында-штрих вряд ли повел бы себя так.
— Слушаю и повинуюсь… — из головы, как назло, вылетели имена всех индейских вождей, поэтому Рында начал молоть жуткую отсебятину, — мой храбрый Уцли-Хруцли!
— Так меня еще никто не называл! — на лице Марии появилась восторженная улыбка. — Хм, Уцли-Хруцли! Звучит достаточно уважительно и вместе с тем есть в имени этом что-то от хруста костей. Молодец, Васька! Идем к остальным, а то мне не терпится с ними познакомиться!
«Склеротичная садомазохистка!» — внутренне ахнул Василий, чувствуя, как подгибаются его ноги.
— Ну же!
Помимо своей воли он был втянут в комнату, где его нежные, но холодные уши уловили следующий диалог:
— Не может быть!
— Я тебе, Семен, говорю, что мой информатор врать не станет!
— Может, это он сам звонил, а теперь все валит на других?
— Откуда ему знать, что среди наших знакомых есть именно этот идиот?!
Уцли-Хруцли хлопнул в ладоши, отчего последний вопрос повис в воздухе и поинтересовался в свою очередь:
— О каком идиоте речь?
— Да все о том же, — Самохин откинулся в кресле. — Об этом вашем угорелом попе!
— Я тебе его дарю, — буркнул Саньковский.
— Кого ты кому даришь, Сенька?
— Понимаешь, Маш… — Семен хлопнул себя по губам, чему Рында даже не удивился. — Короче…
— С сегодняшнего дня я — Уцли-Хруцли! Прошу любить и жаловать.
После секундной паузы Самохин скорчился в кресле от приступа смеха с истеричным оттенком, а Саньковский глупо захлопал глазами.
— Продолжай.
— Ну, так вот, он говорит, что вчера мне звонил Горелов…