Земляне против политики
Шрифт:
— Впоследствии Его Королевское Высочество Альберт Эдуард вынужден был исполнять роль посланника из Букингемского дворца, — объяснял наш Джо. — Дело в том, что там было слышно эту музыку. Её Величество долгое время ненавидела музыку. Следует заметить, что в последнее время она отвлеклась от своей тоски и слушает в Виндзоре оперы и спектакли. Но одно дело — опера, а другое дело — песня неизвестных певцов, которая не обязана нравиться королеве. В конце концов, королева запретила членам правительства слушать фонограмму с Геи. Но мы несколько отвлеклись от основной темы. Вы были арестованы, не так
— Я был отпущен под залог. Кстати, не находите ли вы, что в девятнадцатом веке ещё рано летать в космос?
— Чем вы можете обосновать эту мысль?
— Мне пришла в голову гениальнейшая мысль, что девятнадцатый век и полёты в космос — вещи несовместные. Не говоря уже об идее захвата другой планеты. Вы знаете, когда вы её захватите? В правление королевы Дика. То есть никогда.
— Послушайте, мистер Шоу, почему вы позволяете себе быть таким непримиримым? Ведь вы ни разу не летали в космос!
— Что верно, то верно. Но может же профессор Дулиттл высказывать своё мнение о преступном жаргоне, хотя он ещё никого не зарезал. Но это мы ещё посмотрим...
Его напористость неотступно владела окружающими, усиливая драматичность до тех самых пор, пока за дверью не раздались громкие шаги. В Государственную гостиную вошла шеренга полисменов под руководством инспектора Мурчисона. Самый тучный из констеблей подошёл к Шоу с наручниками, отчего тот приобрёл приниженный вид, с виной во взгляде взглянув на представителей власти. Но едва взгляд его перешёл с полицейской власти на представителей властей предержащих, вина в этом взгляде сменилась едчайшим сарказмом, свойственным его творениям.
— Ещё я предлагаю надевать на колонизаторов красные очки. Тогда вся Вселенная будет казаться им нашей планетой. Стремления сделать нашу территорию в несколько раз больше перестанут быть возможными. А что, если геяне сами решат нас захватить? Их планета зелёная, верно? Тогда зелёные очки надо будет надевать на них. Они зря суетятся, или, как говорят ирландцы, делают забаву.
Не произнося ни слова, шеренга полисменов увела за собой Шоу.
Едва писатель исчез из вида, его вакантное место незваного гостя занял вернувшийся доктор Хамфри; убедительным следствием стало присутствие рядом Уилларда. Честерфилд и докторская сумка снова знаменуют визит Хамфри, и он готов высказать свою цель.
— Я хотел бы высказать одну мысль о евгенике.
— Извольте.
— Где самая большая плотность населения? Конечно, в Китае. А откуда берутся новые китайцы? И, вообще, откуда берутся новые люди?
Мысль о том, как ответить на этот щекотливый вопрос, одновременно посетила головы всех присутствующих. Каждому культурному человеку известно, что джентльмены рождают мальчиков, а леди рождают девочек, но о том, как сказать эту истину цивилизованными словами, им приходилось тщательно думать под прицелом глаз Хамфри. [29]
29
А что вы ожидали от викторианцев? Во всяком случае, так считал герой книги Самуэля Батлера «Путь всякой плоти».
Первым начал отвечать на поставленный
— Это очевидно. Женщина ложится на спину, закрывает глаза и думает об Англии.
— Неверно!
— Джентльмены рождают мальчиков, а леди рождают девочек.
— Неверно!
— Их приносят аисты, — ответил мистер Чемберлен.
— Верно! Именно это и происходит! Следовательно, для того чтобы регулировать количество китайцев, нужно регулировать количество аистов. Что нужно для того, чтобы регулировать количество аистов?
— Ружьё и патроны.
— Правильно! Ружьё и патроны! Но точно таким же образом можно регулировать количество землян. Пусть даже не ружьём, а пулемётом. Вопрос лишь в том, есть ли на Земле аисты и кровавые режимы. Евгеника восторжествует.
Доктор Хамфри взял часы, переданные ему Уиллардом, словно тот заранее знал, что нужно патрону. Обдумав полученные им сведения, доктор Хамфри встал, опираясь на трость.
— Вы уходите?
— Мне пора домой.
— Я осмелюсь предположить, что вам пора не домой, а в больницу.
— Как врачу или как пациенту?
— Как врачу.
— Мне не нравится больница. Пациенты точно потеряли чувство осторожности, если умудрились попасть в больницу. Врачи ещё хуже. Все врачи врут. Если я приду сразу в Бартс, непременно окажется, что я пришёл туда напрасно. Только заберите ваши чёртовы консервы.
Перед тем, как вернуться домой, Хамфри, снова сев, открыл докторскую сумку. Очки ночного видения, довольно помятого вида и с треснутой линзой, заняли место на столе, озадачив лорда и его министра своим несчастным, почти трагическим видом.
— Что с ними произошло, доктор Хамфри?
— Сherchez la femme, джентльмены! Я уже говорил об открывшихся возможностях медицинского осмотра женщин. Очками ночного видения решил воспользоваться доктор Грей, принимавший даму в кабинете на Харли-стрит. У дамы на носу было пенсне, следовательно, она имела передовые взгляды. Во всяком случае, она поняла, что доктор Грей видит её. Стыдливость взяла своё, но решительность оказалась сильнее. Дама принесла зонт с собой. Как легко догадаться, она ударила доктора Грея зонтом и в темноте попала по прибору. По его словам, она сказала: «Агрессоры проклятые! До чего Америку довели! Скоро американцы Землю щупальцами обхватят, и вся Земля будет смотреть, как они на экране кривляются!».
— Откуда она знает...
— Оказывается, она уже знала, кем заказаны очки ночного видения. И что это я передал их Грею. А рассказал ей обо всём Уиллард. Так о чём я говорю? Что дальше, доктор Грей не видел, но он догадывался, что дама оделась и ушла. Забирайте ваш чёртов прибор, мистер Тесла, нам он не нужен.
В недостаточной степени культурный Хамфри потянулся к сумке.
— Кстати, мистер Эдисон, вы плохо слышите?
— Не слышу! — ответствовал тот.
— Вы плохо слышите? Отлично. Я предлагаю вам проверенный способ лечения глухоты. Берётся чулок, — из сумки был извлечён чулок с оторванной подвязкой. — Затем этот прекрасный чулок пропитывается керосинчиком, пока от чулка ровным счётом ничего не останется. Потом чулок мя-я-ягенько повя-я-язывается на голову. Впоследствии глухоту как рукой снимет. Эдисон обзавидуется.