Зеркало из прошлого
Шрифт:
– Кто знает! Это ведь был вопрос чести, – не согласился Арсений. – Смерть Пушкина была случайностью – пуля, раздробив кость, ушла вверх, в брюшную полость. Поэтому ранение оказалось смертельным.
– Этой случайности не было бы, если бы Пушкин стрелялся в другой день. – Зинаида Ивановна мило улыбнулась. – Я составила гороскоп Пушкина – он показал роковые дни, в их числе было и 27 января [5] 1837 года. Следующая роковая дата у него была бы только через семь лет.
5
8 февраля по новому стилю.
Арсений не знал,
– Так это у вас гадание?
– И пасьянс, и гадание. Дмитрий Петрович в это не верит, но когда я ему даю советы, основанные на моих пасьянсах, он прислушивается.
В гостиную вошла Анна с младшей сестрой Лизонькой – худенькой неприметной девочкой лет тринадцати, выглядевшей крайне блекло на фоне более яркой сестры. Хотя она была еще только «нераспустившимся бутоном», но уже сейчас было ясно, что и «цветок» будет весьма скромный, не бросающийся в глаза. Поздоровавшись, Лизонька сразу прошла к маменьке, предоставив сестре возможность поговорить с кавалером.
– Здравствуйте! Я очень рада, что вы не испугались и пришли. – Анна мило улыбнулась.
– Почему я должен был бояться? – удивился Арсений.
Зинаида Ивановна также поинтересовалась:
– Правда, Аня, почему господин Бессмертный должен бояться нас навещать?
– Это совсем не то, что вы, маменька, подумали. Мы обсуждали литературное произведение, и у нас мнения разошлись, – пояснила Анна, и говорила она так искренне, что Арсений даже усомнился в том, что вчера правильно истолковал ее слова.
– Идемте, Арсений, в наш сад, – предложила Анна.
Выйдя из дома, они устроились рядышком на скамеечке в дощатой беседке, стоявшей посреди небольшого фруктового сада. Арсений чувствовал себя неловко, не знал, с чего начать. Не придумал ничего лучшего, как заговорить о погоде:
– Сегодня солнечно и жарко, не то что вчера. Косари уже в поле – погода им благоприятствует.
– Лето – самая прекрасная пора! А вот Артем почему-то любит осень. Дожди, грязь, холод… Скажите, что в ней хорошего?
– Осенняя пора – очей очарованье! – процитировал Арсений Пушкина.
– Даже золотую осень я люблю лишь на картинах. – Анна лукаво посмотрела на Арсения. – Я рада вас видеть. Вы что-то хотели мне сказать при встрече?
Арсения бросило в жар – он понял: сейчас или никогда!
– Je t’aime! [6] – едва слышно произнес он.
– Я во французском не очень сильна, – игриво произнесла девушка, и по выражению ее лица было ясно, что она все прекрасно поняла.
6
Я вас люблю! (фр.)
Арсений встал и опустился на одно колено:
– Анна, я вас люблю! Будьте моей женой!
Анна громко рассмеялась, но, увидев, что Арсений покраснел от обиды, быстро сказала:
– Простите, Арсений, мой смех ни в коем случае не относится к вам – я смеюсь над собой. Пожалуйста, сядьте рядышком, и мы с вами обо всем поговорим.
Арсений встал, но садиться не спешил.
– Все же попрошу вас пояснить ваш смех! – срывающимся голосом произнес он.
– В своих мечтах сцену признания мне в любви я представляла несколько иначе, надеялась, что она будет более романтичной… А получилось, будто я вас сама позвала и вынудила сделать признание. Если бы я вас не пригласила, сколько времени вам понадобилось бы, чтобы вы отважились на это?
Арсений почувствовал, как кровь снова приливает к лицу, начинают гореть уши. Ведь Анна права – неизвестно, сколько еще ему потребовалось бы времени, чтобы набраться храбрости. Он робко присел рядом с девушкой и осмелился взять ее руку в свою. Она не противилась, и это придало ему
– Я полюбил вас с первого мгновения, как только увидел. – Арсений наклонился и поцеловал ей руку. – Я люблю вас! Может, мне потребовалось бы еще какое-то время, чтобы решиться сказать вам об этом, но, думаю, вы все это давно видели в моих глазах. – Арсений сделал паузу и смело посмотрел в глаза девушки. – Вы ведь не просто так пригласили меня прийти?
– Сама не знаю, что на меня нашло после прочтения рассказа. – В голосе девушки прозвучала грусть, и Арсений заволновался: «Это была шалость, каприз? Захотелось увидеть меня у своих ног и посмеяться?»
– Qu’est-ce que je signifie pour vous? [7] Могу ли я надеяться на ответное чувство?
– Вы знаете, как любовь трактуется в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона»?
Арсений отрицательно помотал головой.
– «Любовь – это влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни». Вы понимаете? Это «влечение и восполнение жизни».
7
Что я для вас значу? (фр.)
– Смею заметить, несколько сухо сказано о чувствах. – Арсений пока не находил подходящих слов, чтобы дать свою формулировку.
– О-о! В словаре все скрупулезно разобрано, в том числе и чувства. Полюбопытствуйте при случае. «Влечение» – очень емкое слово, оно включает и чувства. Более прозаическая, но не менее важна другая составляющая – «восполнение жизни». Вы не находите?
– Затрудняюсь ответить… Может, мне и в самом деле стоит вначале обратиться к этому словарю?
– Я хочу любить и быть любимой! – воскликнула Анна и добавила тише: – Вы мне очень нравитесь, но я пока боюсь пускать в свое сердце более сильные чувства к вам, так как могу с ними не совладать. Я хочу так много от жизни! Мечтаю путешествовать, жить за границей – в Париже, Вене, Берлине, Лондоне! Хочу стать известной, возможно, популярной писательницей, как Марко Вовчок [8] ! Вы знаете, что Мария Вилинская в Качановке познакомилась со своим первым издателем – Пантелеймоном Кулишом [9] ?
8
Мария Александровна Вилинская (псевдоним Марко Вовчок) была первым автором-женщиной украинской литературы, заявившей о себе на международном уровне; до нее профессия «писатель» в Украине была сугубо мужской привилегией.
9
Пантелеймон Кулиш (1818–1897) – украинский писатель, фольклорист, этнограф, языковед, переводчик, литературный критик, редактор, издатель. Создатель «кулишовки» – одной из ранних версий украинского алфавита.
– Я читал рассказы Марко Вовчок – весьма занятные, но ее биографию не знаю.
– Так вот, я не желаю находиться в клетке, словно канарейка, как происходит сейчас со мной, – заявила Анна и с жаром продолжила: – Почему я должна тайком ходить на прогулки в парк? Жить в изоляции, не бывать в том обществе, в каком хочу? У Тарновского собираются близкие мне по духу люди – художники, поэты, музыканты, писатели. Но я должна вместе с батюшкой и матушкой наносить визиты знакомым скучным помещикам, у которых есть великовозрастные холостые сыновья, и вынуждена чувствовать себя подобно лошади на ярмарке под пристальными взглядами их матушек, выступающих в роли покупательниц. Мои родители желают устроить мою дальнейшую жизнь – я им за это благодарна, но мои чувства их не волнуют! Бедность – это ужасно, о каких чувствах тут может идти речь?
Демон
2. История одного эволюционера
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
рейтинг книги
Институт экстремальных проблем
Проза:
роман
рейтинг книги
