Зеркало мага

Бегоулова Татьяна

Ивона чуть не застонала от злости. Столько усилий, и всё коту по хвост! Она так рисковала, связываясь с этой старухой, отдала немаленькие деньги за пудру с заразой! И все равно придется отдать вместе с падчерицей половину состояния! Надо было отравить эту девчонку, зря она её пожалела.

К полудню все приготовления к приему гостей в замке были закончены. Приемный зал украшали вазы с живыми цветами и Ивона надеялась, что слабый аромат этих цветов не сможет перебить зловоние, исходившее от падчерицы. Тогда может мальчишка Триолли и передумает. Тяжелые портьеры были раздвинуты и через

витражные стекла в зал проникли солнечные лучи, наполняя помещение светом и атмосферой праздника. И только хмурые лица хозяев говорили о том что радоваться нечему.

Когда прибыли гости Грегори Майстора тяжело вздохнул и нацепил на лицо вымученную улыбку. Ивона бросила на мужа умоляющий взгляд, будто говоря: "еще не поздно всё отменить". Радан и его супруга Зорина Триолли были в замечательном настроении, на их лицах играли искренние улыбки, словно они и не догадывались о том, что предстоящее мероприятие всего лишь игра. Супружеская пара с интересом осматривала достопримечательности замка, которые демонстрировал им хозяин замка, как того требовали нормы приличия. А вот Георги был напряжен и мрачен. Хоть Димитр и успокоил приятеля, но кто знает как оно всё устроится. Ивона отправила свою горничную поторопить Стефку, а то уж больно довольные лица у этих гостей. Ничего, ничего, они еще не видели именинницу во всей красе!

После осмотра достопримечательностей Майстора повел своих гостей в зал, где уже были накрыты столы. Ивона с усмешкой заметила, как Зорина достала надушенный платочек и сжала его в руках — готовится к встрече со Стефкой.

Устроившись за столом, Грегори предложил выпить за здоровье именинницы, не дожидаясь Стефку. Мол, дочка, как и любая девица на выданье, прихорашивается и поэтому задерживается. Радан тут же подхватил эту тему, а его супруга слишком оживленно стала смеяться над рассказом мужа. Георги поморщился — все делают вид, что ровным счетом ничего не происходит!

Разговоры моментально стихли, когда двери в залу распахнулись и на пороге появилась именинница. На Стефке было длинное струящееся платье песочного цвета. Широкие рукава спускались до середины ладоней и можно было бы подумать, что они что-то скрывают, если бы не одно обстоятельство. На молодой госпоже не было вуали, а ее длинные волосы были завиты локонами и красиво распущены по плечам. Девушка радушно улыбнулась всем присутствующим, словно не замечая их ступора, и подошла к отцу для поцелуя.

Губы Грегори затряслись, когда Стефка подошла к нему и склонила свою прелестную головку. Отец чмокнул дочь в лоб и потрясенно прошептал:

— Доченька… какая же ты… доченька…

Следующая, кто должен был поздравить Стефку, была Ивона. Но и у нее не нашлось слов, потому что она как рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывала и закрывала рот, силясь произнести хоть звук. Радан и Зорина, удивленно переглянувшись, выдавили вежливые поздравления, зато Георги, радостно улыбнувшись Стефке, наговорил ей кучу комплиментов и снова поднял свой бокал за здоровье именинницы.

Весть о чудесном исцелении Стефки разнеслась по округе молниеносно. В замке Майстора по этому поводу устроили народное гулянье. На базарную площадь замка выкатили бочки с лучшим вином из господских погребов. Два дня обитатели замка пили за здоровье госпожицы Стефки и за славного лекаря из Триолли.

Единственной,

кто не разделял всеобщей радости, была Ивона Майстора — мачеха Стефки. От злости и досады она не находила себе места. Несколько раз она порывалась проникнуть в башню к Стефке, но каждый раз натыкалась на неприступную Петру. Служанка даже под страхом смерти не пускала Ивону в башню, объясняя это тем, что «госпожица Стефка отдыхает». Все подарки от Ивоны в честь именин и чудесного исцеления были брошены в камин. На все настойчивые просьбы отца переехать в свои прежние покои, Стефка отвечала отказом. Якобы, она привыкла к уединению и тишине. На самом деле, только тут она могла быть уверена в своей безопасности. В старых же покоях, где вечно шныряют служанки мачехи, она была бы обречена.

Предусмотрительная Петра даже сама готовила еду для своей госпожи. А то, кто знает, чего бы подсыпала мачеха. Она от злости и отравить может.

Глава 4

К большой радости Грегори Майстора, уже через несколько дней в замок стали приезжать многочисленные соискатели руки Стефки Майстора. Но всем без исключения девушка говорила «нет». Грегори недоумевал. Даже более знатная невеста была бы счастлива видеть у своих ног таких богатых, именитых и даже молодых, красивых мужчин.

Разве мог понять отец, что его юная дочь слишком многое узнала о людской подлости и лжи. Все громкие слова любви и пылкие признания женихов — разве они чего-то стоили? Где они были, когда она, обезображенная болезнью, рыдала в одинокой башне? Разве кто-то из них протянул ей руку помощи, сказал хоть одно ободряющее слово? И все чаще, Стефка вспоминала Димитра. В его глазах, каждый раз, девушка видела заботу, сострадание и желание помочь. Ни разу он не позволил себе брезгливо поморщиться при виде ужасных гнойных бородавок. Он, как и она, радовался, когда видел, что ужасные гнойники исчезают без следа. И он никогда не ждал благодарности, предупреждал ее о кознях мачехи по доброте душевной.

И каждый раз, при мысли, что она возможно больше никогда не увидит Димитра, в сердце девушки поселялась тоска.

А в замке Триолли, в своей бедной лачуге сидел Димитр, предаваясь тоске и печали. Вся его жизнь перевернулась с ног на голову, и парень не представлял, как вернуть прежнее равновесие и спокойствие. Его давняя мечта об учебе в Академии Магии вдруг поблекла, потускнела и отодвинулась в глубины сознания. Если бы сейчас Димитра поставили перед выбором: учеба в Академии или брак со Стефкой, он бы не задумываясь выбрал второе. Зачем ему всё, если рядом нет любимой? Видимо, вместе с магической силой от прадеда, он унаследовал и веру в то, что лишь истинная любовь дарует человеку счастье.

Георги, каждый раз приходя к Димитру, заставал друга в состоянии глубокой меланхолии. На все расспросы — что с ним случилось — лекарь лишь отмалчивался. Наконец, Георги осенило:

— Слушай, дружище, а ты там часом не влюбился? В белокурую Петру? Или может в госпожицу Стефку?

По тому, как густо покраснел Димитр, при упоминании о Стефке, Георги понял, что попал в точку.

— Ну, я тебя друг понимаю. Если бы не моя незнакомка в зеркале, я тоже бы увлекся Стефкой. Она без бородавок такая красавица. А чего ты грустишь-то? Она что, не ответила тебе взаимностью?