Зерна огня, или Свидетель деяния
Шрифт:
– Они ведут счет, – сообщил рыцарь. – Чтобы, когда подходит срок, отправить через мост осужденного. Но…
– Но?
– Не всегда под рукой есть преступник.
– И тогда ждут проезжих? Но это же подло!
– Они всего лишь люди, Мариана. Ладно, – рыцарь досадливо махнул рукой, – давай поглядим поближе на этот завал. Не очень-то он похож на обычную осыпь.
– Сэр Барти!
– Что, Мариана?
– Недостойно благородного человека молча ждать, пока кто-то другой угодит в ловушку, и тем более попустительствовать…
– Достойнее угодить туда самим? – хмыкнул Барти. –
Девушка оглянулась на завал. Именно завал, не осыпь, тут Барти прав. Да над таким как еще потрудиться надо: груда неподъемных валунов упирается в обрывистый склон горы, а с другой стороны сползает в реку. Кое-где меж валунами уже пробилась трава, а значит – пересыпали землей, для пущей прочности. Такой уж с места не сдвинешь…
– Самое поганое, – зло сказал Барти, – что пока об этом узнают в столице, пока пошлют сюда кого-нибудь для проверки, пока решат, что делать – исправлять будет поздно. Скоро зарастет так, будто тропы здесь отродясь не бывало. А срыть часть горы нельзя без разрешения Подземелья. И не лень ведь кому-то было камни ворочать!
– А почему нельзя обойтись без моста? – Мариана подъехала ближе к берегу. – Река не кажется такой уж опасной. В разлив, конечно, лучше не соваться, но сейчас… – Девушка уже сама поняла, что говорит явную глупость: по такой речке, неглубокой, каменистой и быстрой, ни лодку, ни паром не пустишь, да и кони запросто ноги переломают. Но смиряться с таким людоедом! Мариану аж зло взяло. – Да снести этот мост к шелудивым псам, и дело с концом! И новый построить!
Барти покачал головой:
– С проклятиями не так все просто. Никто не рискнет сносить проклятый мост. А вверх и вниз по течению склоны куда круче, да и река так опасна, что переправа грозит смертью. И другого моста не построить: сносит. Так говорят, Мариана. Может, врут; но кто захочет проверять на себе?
– Но ведь надо что-то делать! Как может рыцарь спокойно проехать мимо такого… такого… в общем, такого?! – Мариана уставилась бешеным взглядом не то на мост, не то на людей у моста.
– Хорошо, – решительно выдохнул Барти. – Раз ты настаиваешь… в конце концов, бывали у меня переломы и раньше, ничего такого уж страшного. К непогоде ноют, и только. А если уж… Ну, тогда ты им устроишь, благородная Мариана, чтоб запомнили!
Барти взял коня в шенкеля. Мариана ахнула:
– Барти, стой!
– Ты хотела сама? – не оглядываясь, бросил рыцарь. – Извини, но этого я тебе не позволю.
– Барти, не глупи! – Мариана так отчаянно пришпорила Пенку, что кобыла скакнула вбок дикой козой; мелькнули ошалелые глаза вскочившего на ноги парня у телеги; девушка поравнялась с рыцарем, схватила за руку. – Стой!
Но Пенка и Храп уже ступили на мост. Рядом. Шаг в шаг. Барти шепотом ругнулся. Мариана вцепилась в его руку, как утопающий – в брошенную с борта корабля веревку.
– Спокойно, – процедил сквозь зубы рыцарь. – Только спокойно.
– Ты чувствуешь? – шепнула Мариана. Вокруг них душным облаком сгущалась угроза, но угроза не чистая, а с ноткой недоумения.
– Да, – азартно выдохнул Барти. – Он растерялся. Нас двое.
«Вас
«Я, – так же мысленно ответил рыцарь; и Мариана услышала его ответ, и знала, что злой мост услышал тоже, – пусть лучше я. Не она».
«Ты», – согласился злой мост.
Бартов гнедой, всегда такой спокойный, да к тому же защищенный от чар амулетом, вдруг шарахнулся, встал на дыбы, замолотил копытами по воздуху. Глаза его налились кровью.
– Прыгай, – заорала Мариана и сама выпрыгнула из седла. Ей показалось, что Храп сейчас завалится, ломая кости себе и седоку; но Барти соскочил, и конь тут же успокоился, только ушами стриг тревожно, и ноздри раздувались.
Мариане показалось, что мост под ногами дрогнул. Барти взмахнул рукой, Мариана подхватила его под локоть:
– Держись! Выдумал еще, «меня»… нас ведь двое! Зачем ты облегчаешь ему жизнь, Барти?! Разве достойно рыцаря сдаваться без боя?
Доски заскрипели, словно желая ответить – и ответить недобро.
– Нет уж, – оскалилась Мариана. – Нас двое! Мы не дадим друг другу упасть.
– Пошли, – пробормотал Барти. – Осторожно. Он еще попробует.
Мариана шлепнула Пенку по крупу:
– Беги вперед! Пошла, ну!
Неуверенной рысью Пенка процокала по мосту к берегу. К нужному берегу. Храп, шумно фыркнув, потрусил следом.
Рыцаря повело в сторону, он ругнулся сквозь зубы, припал на колено… встал… Мост, казалось, оживал под их ногами, цеплял ребрами досок, клонился то вправо, то влево. А глаза видели ничем не примечательный настил, перила, прозрачную воду внизу.
– А давай его подожжем, – задумчиво предложила Мариана, выдергивая ногу из невидимой глазу щели. – Соломки еще сверху накидаем, для верности. И дотла! Глядишь, новый на его месте построят. Повежливей!
С громким хрустом отлетел край доски, подкинул девушку в воздух… Мариана явственно услышала судорожный вздох на берегу… а берег-то, значит, совсем уж близко! Барти, подпрыгнув и до крайности нелепо взмахнув руками, дернул девушку к себе; на том месте, куда она должна была бы упасть, щетинился острыми щепами свежий излом. Рыцарь пришел из прыжка на ноги, словно всю жизнь только тем и занимался, что удерживал равновесие на взбесившихся мостиках; Мариана подвернула ногу, едва не упала, но Барти удержал и ее. А в следующий миг вдруг дернул за руку так, что плечо едва не вывернулось из сустава – и Мариана обнаружила себя на берегу.
Девушка обессилено всхлипнула и села в дорожную пыль. Перед глазами толпились, толклись, качались ноги подбежавших зевак. За спиной трещало, заглушая возбужденные голоса над головой, не давая понять ни слова, отдаваясь тупой болью в голове. Чьи-то сильные руки подняли ее, голос Барти тихо сказал:
– Вот и еще раз, Мариана, ты исполнила свою клятву.
– Ты о чем? – Мариана потерла лоб. Лечь бы сейчас и заснуть. Можно прямо здесь, на обочине.
Барти развернул ее лицом к мосту. Вместо досок бревна настила покрывала груда щепок… на глазах распадалась в труху, и труху сносило ветром на воду… и расходились по воде, плыли вниз по течению кровавые полосы.