Зерна огня, или Свидетель деяния
Шрифт:
– Пойдемте, уважаемый, не будем мешать лечению. Вы говорили о вине?
– Да-да, – закивал трактирщик. – Лучшее, добрый сэр… лучшее вино, что только есть в нашем городе! Не считая, конечно, подвалов ратуши, но то – ради праздников, только ради праздников. Уверен, благородный сэр, нынче вечером вы отведаете и его. Господину бургомистру наверняка уже доложили… да-да… Эй, Магда! – внезапный рев вместо привычного уже лебезящего голосочка заставил Барти вздрогнуть. – Живо тащи вина, лучшего! Скажи на кухне, чтоб ставили жаркое! И пусть Стефка запечет цыпленка, так, как она делает для отца Герберта. – Мастер Окассен повернулся к рыцарю. – Вашей
Подскочила молодуха, пышная, румяная, с ямочками на щеках, расставила на столе кувшин, кубок, тарелку с паштетом, блюдо с сыром, хлебом и холодным мясом. Стрельнула глазами в заезжего рыцаря, колыхнула тяжелой грудью у самой его щеки, зовуще улыбнулась:
– Прошу отведать, добрый господин.
– Я подожду здесь, пока выйдет лекарь, – сказал трактирщику Барти. – А после прошу вас подать обед в комнату госпожи. Думаю, так будет лучше.
– Да, конечно… да-да… всенепременно, добрый сэр. Магда, бесстыдница, кыш на кухню! Да поторопи Стефку!
В трактир потихоньку стягивались люди, и ясно было, что вежливая тишина продлится недолго. Известное дело, город маленький, весть о снятом с моста проклятии должна разлететься здесь быстрее голодных ворон. Барти понимал, что вот-вот его придут звать к бургомистру, и хоть желания праздновать у него нет, отказываться будет не только невежливо, но и неумно. Однако время до неизбежного приглашения он предпочитал провести в тишине – и, как только спустившийся в общую залу лекарь заверил рыцаря, что уже завтра его благородная спутница будет в добром здравии, поспешил к ней.
5. О городских праздниках
– Так выпьем же за благородного сэра Бартоломью и его благородную спутницу, и за ту дорогу, что привела их к нашему городу! Слава!
– Слава! – подхватили вслед за бургомистром городские советники, старшины гильдий, случившиеся проездом в Каменном Роге ремонтёры королевской гвардии и еще какие-то люди, имена и должности которых уже вылетели у сэра Барти из головы. Дамы кокетливо прикрывались кружевными веерами: глядите, мол, и до нашей глухой провинции доходят свежие столичные моды. Звенели серебряные кубки, впивался в уши назойливый гул возбужденных голосов. Свет Господень, а ведь ему теперь ответный тост возглашать! Хорошо Мариане, отлеживается себе в тишине и покое.
Проворные виночерпии наполнили кубки, слуги торжественно водрузили на середину длинного стола жареного кабанчика – золотистого, истекающего жирным соком, с яблоком в пасти и обложенного яблоками. По бокам выстроились тесным строем блюда с дичью, паштетами, сырами. Незаметно вздохнув, сэр Барти встал и поднял кубок.
– Благодарю, господа. Я рад, что вы почтили своим присутствием этот праздник. Благодарю и вас, господин Орви, за теплый прием. – Рыцарь коротко поклонился бургомистру. – Ваше здоровье, господа!
Снова раздался звон кубков; Барти с облегчением опустился на табурет и выпил залпом. У бургомистра Каменного Рога было на редкость хорошее вино: не такое приторно-сладкое, как имперские сорта, и не кислое, как островные вина, а в меру терпкое, легкое, душистое и жаркое, как летний полдень.
Тосты шли по кругу: за короля и его рыцарей, за прекрасных дам –
Добрых три десятка пылающих страстью женских взоров скрестились на заезжем рыцаре. Барти показалось, что на нем сейчас задымится и вспыхнет камзол; меньше всего ему хотелось танцевать!
Первые пары, едва касаясь друг друга кончиками пальцев, чинно выплыли на середину залы. Сошлись, разошлись, сначала медленно и словно бы лениво; но музыканты взвинтили темп, движения дам становились все более дразнящими, взлетали юбки, приоткрывая уже не краешек башмачка, а даже щиколотку; и кавалеры все громче колотили каблуками, все азартнее влекли к себе дам; и все новые пары включались в танец. Барти отвел глаза от жадных ищущих взглядов, допил последний глоток вина. Неслышной тенью рядом возник виночерпий. Рыцарь кивнул; кровавая струя ударила в серебряное дно кубка. Пить не хотелось, но выпивка в какой-то мере защищала от танцев. Благо, это всего лишь на скорую руку сляпанный праздник в провинциальном городишке! На званом балу в столице или даже Себасте первый тур танцуют все, отказаться – значит, обидеть хозяйку бала. Да там и начинают с чинного королеза, танца венценосных особ, это тут грянули сходу романтически-удалую «паненку-горянку». Глядишь, еще и до деревенской «пульки-бабочки» с ее вольностями дело дойдет, вот уж когда точно придется от страстных дам спасения искать!
– А почему, добрый сэр, здесь нет прекрасной Марианы? – поинтересовался уже изрядно пьяный ремонтёр. Его форменный камзол, отделанный бело-фиолетовым шнуром, был мят и не вполне свеж, и рыцарю вдруг пришла мысль, что гвардеец явился на торжество прямиком из трактира. – Не в обиду, сэр Бартоломью, но все-таки она не меньше вашего заслужила почести.
Барти постарался не выдать внезапной неприязни, и оттого его ответ прозвучал лживо, излишне вежливо:
– Благородная Мариана не вполне здорова.
Гвардеец пьяно захохотал, и Барти с трудом подавил острое желание засветить ему в морду.
– Я не вижу в этом ничего смешного.
– Я тоже, – согласился вдруг ремонтёр. – Так говорят, сэр, имея в виду, что собравшееся общество недостаточно хорошо для… ик… для Марианы, да.
– Сударь, – Барти поставил кубок на стол и обернулся к наглецу, – вы немедленно возьмете обратно эти слова. Или, прах меня побери, я вобью их в вашу жадную до вина глотку!
Гвардеец вскочил; с грохотом отлетел опрокинутый табурет. В зале повисла тишина.
– Г-господа! – Бургомистр нервно сглотнул. – Господа…
Бургомистр отнюдь не был похож на излишне суетливого мастера Окассена, но дуэль королевского рыцаря с королевским же гвардейцем могла повлечь за собой не слишком приятные для него последствия. Кому захочется лишний раз объясняться с коронными дознавателями?
– Мы выйдем, господин Орви, – коротко усмехнулся рыцарь. По чести говоря, он обрадовался возможности излить накопившееся раздражение, но все же затевать дуэль из-за дамы, когда едешь с важным поручением, было не слишком-то умно. Впрочем, хамье надо учить, особенно если оно носит на мундире королевские цвета. – Вы согласны, сударь, что парадная зала ратуши – не лучшее место для выяснения отношений?