Zero Hour
Шрифт:
– Это же придется что-то из недвижимости продавать…
Из окружающего шума постепенно начинали выделяться шаги. Спешные и быстрые, явно приближающиеся – но пока еще достаточно размытые для того, чтобы сложно было понять, откуда и почему они доносятся.
– Виттория, не надо. Я последние пять лет так живу, ничего страшного.
– Еще я тебя забыла спросить, - мгновенно огрызнулась Виттория.
Его это ничуть не задело.
– Ты знаешь меня всего три недели.
Но если Виттория уже что-то решила – резон не имел
Неожиданно, мэр решил напомнить о своем существовании именно сейчас.
– Мне кажется, - сказал он, - Вы слишком драматизируете.
В его лукавом взгляде плясали искорки.
– Что Вы имеете ввиду? – Виттория недоверчиво прищурилась.
– О какой сумме идет речь? – ответил он вопросом на вопрос.
Врач молча продемонстрировала ему столбец «итого» в документе. Минута на размышления – и мэр кивнул:
– Нормально. Можно компенсировать из городского бюджета, но мне нужно будет время, чтобы все организовать, - быстрый беглый взгляд в документ, и он добавил, - И можем оплатить замену этой стекляшки на полноценный имплант. Все равно, десять процентов финансирования этого проекта капает от нас.
Мэр вернул планшет той, кому он действительно принадлежал, и продолжил:
– Насчет документов не беспокойтесь. Пришлем завтра человека, он снимет биометрию, паспорт привезем послезавтра.
Виттория даже не успела толком переварить, что только что услышала, как издалека раздались быстрые многочисленные шаги – и громкий крик:
– Вот вы где! – заставил всех синхронно обернуться.
Тяжелая артиллерия прибыла. А вместе с ней и…
– София?! – удивленный возглас сорвался с губ Виттории сам по себе.
Соседка Джузеппе, сжимающая в руках горшок с каким-то красным цветком, оставила позади всех студентов и почти не отставала от Джузеппе, несмотря на свой преклонный возраст.
– Да, представь себе! – Джузеппе резко затормозил и остановился прямо перед Витторией, - Мы бежали с форума сюда, и встретили ее по дороге.
У него не было даже отдышки. Либо за последние годы его физическая форма сильно улучшилась, либо – что более вероятно, исходя из времени, - никуда они не бежали до этого самого коридора.
– Я не знаю, что на нее нашло, она обещала сидеть дома и дождаться вас, но…
Неожиданно, София сделала несколько шагов вперед – и протянула Цезарю свою ношу.
– Полагаю, это Вам… - неуверенно сказала она.
И паззл сложился с самой неожиданной стороны.
Виттория украдкой покосилась на Цезаря, но, похоже, слова соседки Джузеппе не прояснили для него совсем ничего.
Старушка не позволила ему остаться в блаженном неведении, и тут же продолжила:
– Я хотела оставить его на постаменте Вашей статуи. Но раз уж Вы здесь…
Лицо Цезаря вытянулось, когда цветок перекочевал ему в руки.
– Эм… Спасибо… - хмыкнул он, явно не зная, как реагировать.
Еще бы, не каждый день тебе лично
– Так, ну что тут у вас? – Джузеппе выглядел так, словно был в миллиметре от того, чтобы взорваться от распиравшего его энтузиазма.
Виттория тяжело и протяжно выдохнула. Очередной долгий и трудный разговор снова навис над головой дамокловым мечом – и сбежать от него было невозможно.
Шумиха, поднятая журналистами, раздулась до планетарных – и даже галактических, - масштабов за считанные часы, и за несколько дней через палату, из которой врачи упорно не хотели выпускать Цезаря без полного обследования, прошли почти все – от выгнанных корреспондентов RAI, до премьер-министра.
От бесконечного мельтешения людей рябило в глазах. Журналисты, блогеры, просто случайные прохожие. Все ленты соцсетей, все стриминговые сервисы, были завалены только одним – и мир словно окончательно сошел с ума.
И в этом сумасшествии возжелал непременно услышать версию Виттории.
Первое время она сопротивлялась, но натиск был настолько всесторонним, что надолго ее не хватило. И снежный ком больше нельзя было остановить.
– Выход в эту сторону, - охранник с бейджиком телекомпании, махнул в нужном направлении.
– Спасибо, - кивнула Виттория.
После залитой светом, просторной студии, темные коридоры за ней давили на голову и вызывали желание поскорее отсюда убраться. Она могла сколько угодно не хотеть публичности, но отказывать всем подряд по тысяче раз на дню оказалось куда более невыносимо, чем согласиться на один-единственный эксклюзив.
Несмотря на все еще не растворившийся до конца языковой барьер, Цезарь справлялся со всем этим неожиданно свалившимся вниманием, намного лучше.
– Ну, я же тебе говорил, что все нормально пройдет, - он лукаво усмехнулся. Его новый бионический имплант блеснул в полутьме.
– Я бы не сказала, что хоть что-то из этого нормально, - несмотря на тепло, Виттория поежилась.
Цезарь хмыкнул:
– Это ты мне будешь рассказывать? Я полтора месяца назад собирался воевать с народом, которого не существует уже тысячу лет как, а сейчас у меня вместо глаза какая-то непонятная высокотехнологичная приблуда.
– Кстати, и как оно?
– Размыто, никак не привыкну, все время хочется глаза протереть, - он пожал плечами, - Меня предупреждали, что там какие-то ограничения, но, если честно – я ничего не понял. А так, конечно, лучше, чем было.
– А что по поводу аневризмы говорят?
– Месяца три надо ждать, - Цезарь поежился. Сама перспектива того, что им заинтересовались нейрохирурги, явно не пришлась ему по душе, - Слишком сильная кровопотеря недавно, они не хотят рисковать.
Если посмотреть с такой стороны, в его словах был смысл. Никто в этом городе не хотел заполучить себе клеймо “убийца Цезаря” – и врачи тоже предпочли перестраховаться.