Жалость унижает ментов и бандитов
Шрифт:
– Волоков судимый... Я читала приговор. Он...
– Мент или комитетчик?
– Мент. Бывший работник розыска...
– Надежда объяснила.
– Осужден за превышение власти. Применил силу к задержанному.
– Во время допроса?
– Да. Кроме того укрывал преступления от учета.
– Ну это у каждого. Иначе выгонят сразу...
– В итоге три года привлечения к труду. На общих основаниях. Старший опер. Но это не главное...
– А главное...
– Он работал в 33-ем...
Цуканов
– За что боролись, на то и напоролись...
Игумнов принял сообщенное молча.
В последние годы такое случалось все чаще.
Людей, обученных стоять на страже порядка, заставляли соблюдать одни законы и преступать другие.
"Ангелы-спасители" и "новые центурионы" должны были прятать преступления от учета и так, чтобы общество об этом не знало. Официально уличенного в укрытии ждала тюрьма. В лучшем случае увольнение.
Начальство боялось их сногсшибательных разоблачений.
Между тем профессиональный опыт погоревших ментов мог бы быть использован в своего рода штрафных милицейских батальонах, где виновные искупили бы кровью вину. Но...
– Никакого снисхождения!
– требовал министр внутренних дел казнокрад и Первый его заместитель - взяточник.
– Ни одного пятна на чистейших мундирах стражей порядка!
Министерство внутренних дел СССР сразу порывало любые отношения с изгнанными ментами, как с зачумленными.
В народном хозяйстве уволенных из МВД тоже встречали без оваций. Теперь до них уже никому не было дела.
Это была грубая ошибка.
Навыки в работе с агентурой, криминалистическое образование, "нордический" характер - удовлетворяющий жестким требованиям милицейского тестирования - толкали их к прежней деятельности.
" Только с противоположным знаком..."
Иногда казалось, что все наиболее дерзкие преступления, остающиеся нераскрыми, совершены бывшими коллегами - ментами, работниками спецслужб, прокурорскими...
Цуканов поинтересовался еще:
– Волоков признался на следствии? Не знаешь?
– Нет, - Надежда качнула головой.
– Моя знакомая звонила следователю, который вел дело. Не признался. И никого не назвал.
Цуканов был удовлетворен.
– А в чем подозревали...
– Задержанного? В квартирных кражах. Потом ему это все удалось доказать. Посадили на шесть лет. Но суд как смягчающую вину обстоятельство для Волокова это все равно не принял...
Зам сказал мстительно:
– Вот если бы прихватили заодно и квартиру судьи, и выступавшего прокурора, наказание было бы другим!
– Этого следовало ожидать...
– Игумнов проглядел бумагу Информационного Центра. Он не ответил Цуканову.
– Теперь ясно, почему в 33-ьем так серьезно проверяли Николу. Группа очень серьезная...
– У них своя свадьба...
–
– У нас своя. Нам-то чего?
– Группу придется устанавливать. Друзья Волокова, они из того же отделения. Наверняка проходили по делу в качестве свидетелей...
МЕНТЫ. ИГУМНОВ, ЭКСПЕРТ-БАЛЛИСТ.
– Капитан Игумнов!
– передали по цепочке от головного вагона. Срочно к табло на втором пути. Баллист приехал. Эксперт... Специалист по оружию...
– Он не в дежурке?
– Тут на перроне.
– Сейчас.
Игумнов оставил все на Цуканова, направился к табло.
Надежда пошла, вместе с ним. Баллист начинал службу на Курском, как и она.
– Вон он!
Эксперт прохаживался вдоль табло - длиннющий, странноватый, целиком занятый своими высокими мыслями.
Баллист - единственный из находившихся в этот момент вблизи депутатской комнаты, в самом эпицентре событий, был абсолютно безмятежен. Происходящее вокруг, приближающиеся проводы делегатов, "Икарусы", правительственные "чайки" и "волги" были ему абсолютно безинтересны.
Он жил в мире собственных исследований, экспертиз.
Увидев Игумнова, баллист еще издали громко, словно они были только вдвоем на перроне, вопросил:
– Известно тебе, что за удивительную пулю ты прислал, Игумнов?
Было заметно, что специалист пребывает в состоянии жесточайшего отходняка. Его знобило, бледное лицо отдавало в прозрачную голубизну. На секунду, правда, он осознал реальность, поинтересовался:
– Ничего, что я не пошел в дежурку?
– Что за дела?!
– Мне противопоказаны замкнутые пространства...
Он был занят своим и даже не узнал Надю - в форме, в погонах. Скорее даже не заметил.
– Я сейчас такое скажу - вы все тут просто охереете... Где Картузов?
– Он оглянулся и только тут неожиданно для себя обнаружил обилие легковых машин, окружающую необычную торжественность.
– Что у вас?
– Про Съезд слышал?
– Не понял!
– Съезд КПСС. Замечаешь?! Машины, начальство.
– Я - беспартийный...
– баллист отказался в этом всем разбираться, махнул рукой на сторону.
– Кстати! У тебя ничего не найдется? Головку поправить...
Он изъяснялся достаточно громко. На него уже начали оборачиваться.
– Господи! Надя!
– Эксперт вдруг заметил Надежду.
– Товарищ майор! Извини, не узнал! Как ты?..
– Он вернулся к разговору так же неожиданно, как и отвлекся.
– Тут такое дело, Игумнов! Есть шанс раскрыть убийство...
– О чем ты?
– Помнишь, милиционера застрелили по Белорусскому ходу?..
– Дело Сизова. Оно раскрыто!
– Но как?! Там все на признании обвиняемых. Пистолет-то не найден!